Решения по судебным делам выносились группой генеральных синдиков, состоявшей из двух генуэзских граждан и двух жителей Каффы. Разбор тяжб входил и в круг обязанностей некоторых чиновников. Надзор за исполнением законов на сельской территории возлагался на префекта. [106] Верховным же судьей являлся фактически консул Каффы. В его дворце находилась машина пыток. Он был обязан появляться в здании суда по объявленным дням не реже 3 раз в неделю, а один раз в месяц — принимать от населения колонии жалобы по поводу неправомерных действий чиновников и выносить по ним соответствующие решения.

В свою очередь, сам консул и высшие начальствующие лица Каффы представали по завершению установленного периода управления [107] перед судом второй группы синдиков, специально назначавшихся для этой цели из числа генуэзских граждан — двух дворян и двух недворян. Всякое нарушение властями требований Устава, если таковое выявлялось, должно было караться высокими штрафами.

Данное правило, впрочем, существовало и прежде. Известно, например, что суд этих синдиков рассматривал дело Теодоро Фьески, который был консулом Каффы в 1441-1442 годах. Проступок консула заключался в том, что он конфисковал у одного из горожан коня для своего сына, направлявшегося управлять в Солдайе, и не вернул тому ни лошади, ни ее стоимости, равной 50 дукатам. [108]

Определенный новым Уставом перечень обязанностей консула Каффы содержал подробный список строгих ограничений.

Ему категорически запрещалось иметь какие-либо иные доходы, кроме оклада, который составлял 500 соммов в год. Штат прислуги консула включал в себя всадника [109], щитоносца, шесть служителей и одного повара. Их труд оплачивался из жалованья самого консула. В случае, если тот не держал при себе кого-то из перечисленных лиц, он должен был внести в казну сумму, равную окладу последнего, а сверх того — штраф в таком же размере.

Консул был обязан поддерживать за счет собственных средств огонь в камине Большого зала Консульского замка, а также кормить своего викария [110], двух трубачей, которым надлежало сообщать трубными звуками о времени начала и конца его рабочего дня, и, наконец, одного рассыльного. При замке находились домашний священник, оркестр из трех музыкантов, игравших на гитаре, литаврах и флейте, и еще один музыкант, концертировавший во дворце по вечерам и сопровождавший консула в то время, когда он выходил в город с тем, чтобы посетить церковь.

Некоторые положения Устава были нацелены на предотвращение возможного произвола не только высших чиновников, но и малозаметных в административной иерархии колонии должностных лиц.

В нем, в частности, специально оговаривалась недопустимость взимания каких-либо поборов стражами крепостных ворот. Небольшое исключение из этого правила делалось только для охранников Ворот предместий, которые могли брать одно полено с воза поставляемых в город дров для обогрева караульного помещения.

Однако, коррупция продолжала разъедать административный аппарат фактории тем больше, чем скорее клонилось к закату ее прежнее могущество. Корыстолюбие чиновников, тяготы налоговых сборов и штрафов привели к очередному выступлению горожан против колониального правительства уже в 1454 году. В конечном счете, продажность властей стала одной из причин трагического конца истории Каффы. [111]