Строительство внешнего кольца оборонительных сооружений Каффы предпринималось на фоне дестабилизации внутриполитической обстановки в Золотой Орде. В результате интриг и дворцовых переворотов после смерти Джанибека (1357 г.) на ее престоле в течение двух десятилетий сменились 25 ханов, причем, некоторые из них правили только по нескольку дней. Междоусобицы обернулись повсеместным ослаблением позиций Орды.

В период смут реальную власть в ней получил эмир Мамай, женой которого была дочь Бердибека — сына хана Джанибека и внука хана Узбека. Не являвшийся наследником рода чингиси-дов и не обладавший поэтому правами на ханский престол, он сумел тем не менее подчинить своей воле улусы, располагавшиеся западнее Волги. Политика Мамая поначалу поддерживалась генуэзцами, справедливо опасавшимися анархии в местах прохождения караванных торговых маршрутов.

В 1380 году они даже приняли участие на стороне татар в Куликовской битве, которая, по замыслу Мамая, должна была стать решающей схваткой за восстановление полной зависимости Московской Руси от Орды. Потерпев поражение в этом сражении, а впоследствии — еще и неудачу в стычке с золотоордынским ханом Тохтамышем, Мамай бежал в свои крымские владения [95] и был убит в Каффе, как сообщают источники, «из желания горожан овладеть его сокровищами».

Конец XIV века знаменовался в истории Орды чередой тяжелых столкновений с воинскими отрядами среднеазиатского правителя Тимура. В итоге военных потрясений и внутренних неурядиц, сопутствовавших почти беспрерывным схваткам татарской знати за трон, Золотая Орда распалась на два самостоятельных государства, а к середине XV в. — и на более мелкие части: Ногайскую Орду, Сибирское, Казанское, Астраханское, Крымское ханства, Большую (Великую) Орду и некоторые другие независимые княжества. Еще до распада Золотой Орды Каффа заключила с Тохтамышем несколько договоров, в соответствии с которыми за ней закреплялись права почти на весь Южный берег Крыма. На этой, по преимуществу сельской территории [96] процветали виноградарство, садоводство и огородничество. Продовольственный комитет строго следил за тем, чтобы произведенные там продукты поступали в Каффу. За пределы колонии разрешалось вывозить только их излишки.

Развитие внутренней торговли и местных ремесел активизировало денежное обращение, что привело к необходимости выпуска собственной монеты, чеканка которой началась в Каффе не позднее конца XIV века [97]. Ее основной денежной единицей стал серебряный аспр с изображением герба Генуи и латинской надписью на лицевой стороне и тамгой Золотой Орды и арабской надписью — на оборотной. После середины XV века оттиск герба Генуи был заменен изображением св. Георгия, а тамга Орды — тамгой крымских Гераев.

Очевидно, что эта монета предназначалась не только для сугубо внутренней торговли. Выпуск собственных денег соответствовал новым планам генуэзских коммерсантов, стремившихся компенсировать наметившийся упадок большой международной торговли путем наращивания объемов посреднической деятельности в Черноморском регионе. В то время, впрочем, Каффе еще удается поддерживать связи со странами Леванта и вести морскую торговлю — хотя и не столь активную, как прежде — с некоторыми отдаленными центрами. Ее суда продолжают ходить в Геную, Марсель, к берегам Фландрии, на Хиос. [98]

Основными из перевозившихся тогда грузов являлись зерно, поступавшее на каффские терминалы из районов Северного и Северо-Западного Причерноморья, и рабы. [99] Экспорт зерна не был стабильным. В неурожайные годы — например, в 1393-1394, 1420-1421, 1440, 1454-1455 — Каффа испытывала острую нехватку продовольствия и сама импортировала пшеницу из гаваней Восточного Причерноморья и даже из Сицилии. Что касается работорговли, то она процветала здесь при генуэзцах лишь до середины XV века — времени постройки князем Феодоро [100] Алексеем порта в Каламите (Инкерман), на который и переориентировались в силу различных причин главные поставщики невольников — мусульманские купцы. [101]

С изменением структуры черноморской торговли значение крымского рынка для Европы сильно упало. Вместе с тем, в первой половине XV века Каффа по-прежнему считалась крупным торговым центром. Современники все еще находили возможным сравнивать ее с самой Генуей и говорили о ней как о городе с 70-тысячным населением. Эта цифра иногда оспаривается исследователями, которые предлагают иную количественную оценку, исходя из приблизительного числа существовавших здесь приходских церквей — 50. Они полагают, что при малой площади храмов, способных вместить не более 100 верующих, все церкви могли бы принять одновременно около 5000 человек; данная цифра удваивается с учетом невозможности участия в молебнах малолетних детей и престарелых прихожан, и тогда получается, что общая численность населения Каффы составляла 10000 человек. [102]