В годы опалы у Броневского были и другие заботы. Уже имея опыт научных занятий на Кавказе, он серьезно изучал природу Крыма и задумывался над тем, как можно возродить богатый полуостров на пользу его обитателей и в интересах России. Сам растил сад, увлекался экспериментами. Понял, что в условиях Крыма можно получать большие урожаи фруктов, винограда, миндаля. Несмотря на бедность, судебные разбирательства и прочие беды, он загорается мыслью развести в Крыму сады. Пишет записку Таврическому губернатору А. Баранову с обоснованием своей идеи.
Вскоре после отъезда Раевских и Пушкина собирается в Симферополь, где остается в течение нескольких дней, пользуясь гостеприимством Баранова. Как раз в это время в крымской столице находился Г. Гераков, благодаря которому нам стало известно о цели пребывания Семена Михайловича у Таврического губернатора [78].
25 августа 1820 г, Гераков повстречался с Броневским за обедом у губернатора и не преминул заметить, что Семен Михайлович имеет обширнейшие сведения, мастерски излагает свои мысли. Еще раньше он назвал его философом. Через два дня они вновь встретились за тем же столом, и Гераков отметил, что хозяин и Броневский вели «благоразумный разговор».
10 сентября вечером в кабинете Баранова Гераков слушал записку Броневского — это были мысли о Южном береге Крыма. Отзыв о ней самый восторженный: «… отлично написано, красноречиво, логически, умно, дельно; мало у нас таких писателей! В конце сих мыслей Броневского сказано почти так: когда все выполнится по его обдуманному предложению, тогда явится фруктовый сад на 250 верстах, достойный величия и славы России». А 28 сентября Гераков увидел, «…как Баранов почти перед домом губернаторским разводил сад для города» [79].
Похвала литературного стиля Броневского достойна внимания. Хотя род Броневских и был веками связан с военной службой, в нем оказалось немало любителей словесности: и сам Семен Михайлович, и кое-кто из его родственников (например, племянники) увлекались литературными занятиями, публиковали свои сочинения. Трудно представить, что Броневский, оказавшись в таком благоприятном для изучения крае, как Крым, удержался от соблазна вести записи, а быть может, и написать труд в духе того, что относился к Кавказу.
Когда издатель «Отечественных записок» П. Свиньин посетил Феодосию в 1825 г., он, по его словам, возобновил старое знакомство с С. Броневским, жившим «в удалении от шуму и сует мирских», проводя время, «как истинный мудрец, в беседах с природой и науками». И заметил: «Никто лучше его не знает Крым, а потому он сделал бы… патриотический подарок Истории и Словесности отечественной, если бы посвятил труду сему свое мирное уединение» [80].
В конце жизни Семен Михайлович тяжело болел (продолжительный суд «убил физические его силы» [81]). Он умер 27 декабря 1830 г. на своей даче, там же был похоронен. В некрологе в «Московских ведомостях» за 1831 г. (№11) говорилось, что после него осталось «много любопытных записок, которые, вероятно, будут напечатаны». Увы, архив Броневского не сохранился, но остается надежда, что хотя бы кое-что из документов и «записок» пощадило время и когда-нибудь они будут обнаружены в архивных делах.
Двадцать лет Семен Михайлович Броневский прожил в Крыму. Он приехал в Феодосию в зрелом возрасте (в 47 лет), пройдя серьезную жизненную школу. Новый край стал родным, и он сделал все, что мог, для его возрождения. Он ратовал за разведение садов, и Крым некоторое время спустя превратился в цветущий сад. Он создал первую в городе школу, и после этого в Феодосии начали открываться учебные заведения. Его стараниями в маленьком приморском городке возник музей древностей, и ему суждена была большая и интересная жизнь [82]. Он принимал Пушкина в своих «пенатах», и поэт сохранил в своем сердце память о человеке, который разводил сад на берегу моря. Его имя навсегда осталось в истории России и Крыма, в ряду лучших сынов отечества.