страница_68

Надпись на триоболе из собрания А. А. Сибирского «заставляет предполагать, — писал Б. В. Кене, — что древнее название города вероятно было ФЕОДЕА, ФЕОДЕSIА, тем более, что это имя походит немного на то, которое дал городу Левкои I» [51]. Появление книги Б. В. Кене было встречено отрицательной рецензией Н. Н. Мурзакевича, пытавшегося опровергнуть построения петербургского нумизмата: «Надпись на серебряной монете, отысканной в Феодосии», автор «положительно приписывает этому городу (см. стр. 271 и 276)», но «едва ли археологи согласятся с таким смелым предположением, зная, что Феодосия в древности именовалась ФЕYДОХSА или АРДАYДА, на языке тавров или аланов, по безымянному Периплу Понта Евксинского (стр. 6), но никогда ФЕОДЕА» [52]. Не меньшей критике подверглись описания Б. В. Кене генуэзских и татаро-генуэзских монет Каффы (Кефы) [53].

Редкость в то время феодосийских монет стимулировала деятельность их фальсификаторов. Н. Н. Мурзакевич писал о виденной им фальшивой феодосийской монете, отнеся ее и еще одну монету, изданную Б. В. Кене, к подложным: «…Любители, желая иметь в своей коллекции единственную или редкую монету, давая или наддавая друг перед другом высокие цены, довели торговцев монетами до того, что приобретение хороших монет, за умеренную плату, сделалось почти невозможным.

Высокая цена, платимая соперничествующими нумисматами, к несчастью, породила потаенных фальсификаторов древних монет. <…> И такие монеты… стали появляться в Керчи и Тамани, независимо от ввоза подобных из Константинополя, Смирны и Александрии. Кто их фабриканты? Трудно указать, но фабриканты есть и свое дело делают успешно и неубыточно. Берут, например, одну какую-либо сторону известной монеты, а другую сочиняют по собственному усмотрению, и вариант монеты готов!

Так, между несколькими, мне недавно случилось видеть следующую курьезную монету: лицевая сторона пантикапейская, с головою Пана; оборотная — жертвоприношение, состоящее из несколька лиц, а внизу ФЕУ, cлед<овательно>, монета города Феодосии! Охотники до новизны особенно должны возрадоваться, что наконец появилась другая Феодосийская монета; первая уже открыта, с надписью ФЕОДЕC (см. Кене. Описание музея кн. В. Кочубея, т. 1, стр. 275), есть и третья, открытая тем же нумисматографом, с буквами 0ЕО-Т1 (там же, стр. 277). Такие монеты не апокрифы, однако и не соответственны данному адресу, и вводят в заблуждение новичков.

Фальсификаторы прежде отливали свои монеты в глиняные формочки, и оттого выходившие отсюда экземпляры легко были распознаваемы; теперь дело иное. Искусство проникло и в их потаенные углы: подделыцики теперь вырезывают формы из железа или стали, и отбиваемые таким путем монеты являются в более обманчивом виде. Надобно много времени, сличений монет с другими, соображений и проб употребить на то, чтобы удостовериться в фальшивости монеты, продаваемой за высокую цену.

Если нет закона, преследующего фальсификаторов монет и вообще древних вещей, то однако должно составиться общественное мнение, которое бы презрением преследовало фальсификаторов, злостно опустошающих карманы покупателей, и тем отвращающих любителей заниматься полезною наукою, какова нумисматика. Но, скажут практические люди: знайте побольше! Не покупайте, и не будете введены в обман! В ответ таким можно сказать две древние пословицы: ars longa, vita brevis! и, errare — hummanum est! [54]» [55].

Раскопки Е. Ф. Вильнёва в августе и ноябре 1852 г. Получив известие об открытом «саркофаге» (черепичной гробнице, раскопанной архим. Иосифом (Карамурзой) в 1851 г.) и о результатах раскопок А. А. Сибирского «древнего кургана и о найденных в нем разных древних замечательных предметах», ООИД на заседании 2 октября 1852 г. постановило просить Е. Ф. де Вильнёва заняться раскопками «одного или двух курганов для общества, придерживаясь, если это нужно, того места, где произвел удачную находку член Санкт-Петербургского археологического общества кн. Сибирский; на производство раскопок отправить 50 руб. серебром» [56].

Месяцем ранее Н. Н. Мурзакевич отношением от 2 сентября 1852 г. разрешил де Вильнёву потратить на раскопки часть суммы, предназначенной «на приращение Феодосийского музеума местными древностями». Общество выразило надежду, что «начатые раскопки будут произведены отчетливо, т. е. сопровождены подробным описанием того, что, как и где было найдено и в каком положении. Короче сказать: Вами будет веден подробный журнал открытиям. 50 руб. серебром из суммы, Вам из Казначейства отпущенной, общество полагает достаточным для раскрытия следов стен. Что же касается до вскрытия курганов, имеющихся в окрестностях Феодосии, то общество просит Вас сообщить ему Ваши соображения на счет суммы, которая была бы достаточна для раскрытия двух или трех курганов в этот год.

Остальные курганы могут быть раскрываемы по порядку, систематически, на следующий год. Нет нужды торопиться. Лучше вскрыть три кургана, но ученым образом, чем разрыть десятки, с пользою для топографии и истории» [57].