С. Г. Строганов согласился с тем, что Е. Ф. де Вильнёв достоин награды, но не счел себя в праве самому ходатайствовать об этом, так как Феодосийский музей древностей «принадлежал» Одесскому обществу истории и древностей, которое, как и все научные общества империи, было подведомственно Министерству народного просвещения. Напомню, что Имп. Археологическая комиссия, как и Имп. Эрмитаж, входили в структуру Министерства Имп. Двора. Тем не менее 31 мая 1865 г. С. Г. Строганов перенаправил эти ходатайства управляющему Министерством народного просвещения графу И. Д. Делянову, Последний 30 августа 1865 г. известил С. Г. Строганова о награждении императором «коллежского советника» Евгения де Вильнёва орденом Св. Станислава 2 степени, причем орденские знаки и грамота уже к тому времени были отправлены в Феодосию [173].

Н. Н. Мурзакевич представил в ООИД «предположения» об улучшении состояния хранилища — «о внутренней переделке музея и прибавке места», «о заведывании музеем, если возможно, уездного училища учителем исторических наук… и о представлении попечения о благосостоянии музея местному городскому голове», которые были одобрены обществом и представлены на утверждение начальнику края [174] — таврическому губернатору Г. В. Жуковскому.

Новым заведующим Феодосийским музеем стал учитель Феодосийского уездного училища, губернский секретарь Дмитрий Иванович Писаревский. Письмом от 11 ноября 1864 г. он уведомил общество о своем согласии на предложение Н. Н. Мурзакевича, 24 октября 1864 г. был избран членом-корреспондентом ООИД [175] и вступил в обязанности хранителя 17 января 1865 г. К этому времени относится новая «Опись предметам» музея [176]. С целью «облегчить лицам, живущим в Феодосии, и предпринимающим изыскания относительно местной археологии» 30 апреля 1865 г. общество передало феодосийскому собранию 200 греческих и римских монет (135 «эллинских» и 65 римских), а также дублеты своей библиотеки — 28 томов книг, по другим данным, «24 археологе-нумизматических сочинения, состоящие в 33 томах книг и брошюр, сверх подаренных одним из членов общества 20 томов, подобного содержания» [177], скорее всего, самим Н. Н. Мурзакевичем.

Продажа аквариумных раков, крабов и креветок в Красноярске .

В начале мая 1865 г. вновь посетивший Феодосию Н. Н. Мурзакевич констатировал, что городской голова Самойла Крым из обещанных «улучшений» для музея фактически ничего не сделал, а если и что-то делал, то крайне медленными темпами. Помимо Феодосии, Судака и Керчи, секретарь ООИД побывал в Эски-Крыме и констатировал необходимость проведения здесь «разысканий» [178].

Городской голова С. Крым продолжал лоббирование в Таврическом губернском правлении идеи о передаче Феодосийского музея из ведения ООИД в ведение города [179], но реальных мер по приведению музея в порядок не предпринимал.

Год спустя, в августе 1866 г., Н. Н. Мурзакевич вновь посетил Феодосию и в донесении начальнику Таврической губернии Г. В. Жуковскому от 28 сентября 1866 г. так описал плачевное положение музея: «Оставление в Феодосии музея древностей… обусловлено тем, что по добровольно принятому на себя обязательству феодосийским городским головою Крымом музей будет поставлен в то положение, которое общество указало, а г. новороссийский и бессарабский генерал-губернатор одобрил.

К сожалению, проходит другой год, как музей во всем главном не улучшается. При нынешнем обозрении в августе месяце г. секретарем общества музей найден неприступным от густо поросшего на дворике высокого бурьяна; внутри сделаны следующие поделки: плохонький ящик для монет, одно непокрашенное окно и висячий ненадежный замок к двери, а в ограде решетчатая дверь, с трудом притворяющаяся. Сложенная в прошлом году на глине стенка уже дала трещину. Обещанного г. Крымом сторожа не оказалось». По его убеждению, необходимо было, чтобы городской голова Крым «выполнил все то, что предположено» для улучшения положения музея [180].

После ухода Е. Ф. де Вильнёва началась организационная чехарда — ежегодная смена хранителей Феодосийского музея, пагубно отразившаяся на его деятельности. Учитель истории уездного училища, коллежский секретарь Д. И. Писаревский «по случаю перемены рода службы» покинул Феодосию 2 ноября 1866 г. и переехал в Севастополь, где стал преподавать в местном уездном училище [181]. Возможно, именно им в 1866 г. был составлен «План г. Кафы, ныне г. Феодосии», указатель к которому сохранился в бумагах ООИД [182].

Обязанности хранителя музея по собственному желанию с 13 декабря 1866 г. взял на себя коллежский асессор Николай Аполлонович Чекалёв, уже 17 января 1867 г. избранный членом-корреспондентом ООИД [183]. В письме к Н. Н. Мурзакевичу от 14 февраля того же года он доложил о плохом состоянии музея и своем желании собрать необходимые средства для него по подписке, а также сообщил о грабительских раскопках местных жителей [184]. Ему принадлежит статья о «предполагаемых кельтийских жертвенниках» на Южном берегу Крыма [185], т. е. каменных ящиках кизил-кобинской культуры, приписываемой таврам, которые он верно атрибутировал как «могильные памятники». Однако в марте 1868 г. Н. А. Чекалёв скончался. «Внутреннее и внешнее устройство Феодосийского музея древностей, едва начатое заведывавшим оным г. Чекалёвым, по случае его смерти остановилось», — сказано в отчете ООИД.