Музей разместился в «упраздненной» и пустующей «малой» четырехугольной каменной турецкой мечети в центре города, «влево от площади» (ил. 66) [4]. Непонятно, почему Е. Ч. Скржинская и Э. Б. Петрова приписывают музею совершенно другие здания: первая помещает его в христианском храме в виде базилики [5], вторая — сначала в старой мечети на карантине [6], куда городские власти в 1860-х гг. планировали переместить музей, но этот перевод не состоялся (см. гл. 4), затем с 1871 г. в той же церкви, что и Е. Ч. Скржинская.

Расходы на ремонт и содержание музея С. М. Броневский предложил думе обратить на счет городского бюджета. Городским головой Феодосии был в то время дворянин Анжело Галлера [7], ставший его первым заведующим (хранителем), которому «для собирания и описания разных предметов древности, для составления в Феодосии музеума» и на археологическую поездку в Керчь и Еникале было отпущено 100 руб. А. Галлера повелел сломать «каменную перегородку» в здании мечети, предназначенной для музея, «по сломке которой оказалось три кубических сажени дикого камня, которые он взял себе, взаимообразно» [8].

Не только А. Галлера способствовал перевозке в музей боспорских памятников. С. М. Броневский в 1811 г. поручил «отцу боспорской археологии» Полю Дюбрюксу, в то время надзирателю Керченской таможенной заставы, собрать в Керчи и на Таманском полуострове и перевезти в музей мраморы и другие древности [9] с целью пополнения фондов Феодосийского музея. Видимо, по протекции С. М. Броневского, 24 июля 1813 г. П. Дюбрюкс был переведен из Керчи в Феодосийскую портовую карантинную контору комиссаром 1-го квартала, где служил вплоть до 13 сентября того же года. Это ведомство играло важнейшую роль в жизни портов: опустошительная чума 1812 г. превратила многие пункты юга России, в частности, Одессу, в «гробницы», где царствовала «скорбная тишина».

«Здесь, — говорится в формуляре П. Дюбркжса, — употребляем был феодосийским градоначальником по делам моровой язвы и за отличное исполнение порученное™ удостоен Высочайшего благоволения» [10]. Со времен службы в Феодосии дружеские связи П. Дюбрюкса и С. М. Броневского с годами лишь крепли.

современная страна Китай.

Для прекращения практики расхищения археологических памятников и распыления по частным собраниям боспорских древностей херсонский военный генерал-губернатор герцог А. Э. Ришелье, называвший Россию своей новой родиной, «распорядился проводить изыскания и раскопки и основать в Керчи хранилище всех предметов искусства, обнаруженных на этой древней земле», но в 1814 г. «политические события, отозвавшие графа на родину, приосгановили воплощение этого плана», — вспоминал Р. Скасси [11]. По распоряжению А. Э. Ришелье проведение раскопок и сбор древностей для будущего музея в Керчи осуществлял именно П. Дюбрюкс, собиравший памятники в собственном доме.

Снедаемый скукой в провинциальной Керчи, Дюбрюкс с 1811 г. приступил к эпизодическим раскопкам [12]. Видимо, первоначально его работы проводились с целью коллекционирования древностей и пополнения не только будущего музея, но и собственного бюджета продажей найденных вещей антиквариям, путешественникам и вельможным меценатам. О его раскопках 1811-1815 гг., проведенных по поручению А. Э. Ришелье, практически ничего неизвестно.

Судя по всему, П. Дюбрюкс имел какие-то письменные полномочия от херсонского генерал-губернатора — сначала А. Э. Ришелье, затем А. Ф. Ланжерона. Тем не менее многие памятники, найденные в Керчи, оказывались в частных собраниях и вывозились в музеи Николаева, Харькова, а с 1811 г. и Феодосии, благодаря дружеским связям
П. Дюбрюкса с С. М. Броневским. Недаром А. А. Скальковский писал, что П. Дюбрюкс являлся «наставником» в археологических изысканиях С. М. Броневского «и они вместе положили основание Феодосийскому музею — первообразу Керченского и Одесского музеев. Впоследствии он был учителем, так сказать, и наставником в этом деле… археолога И. А. Стемпковского» [13].

В музей были перенесены все доступные лапидарные памятники Феодосии, в том числе «мраморная колонна, стоявшая прежде в главной феодосийской мечети» Султан Селим, «обращенной из древней греческой церкви», с греческой надгробной надписью 819 г. [14] Это средневековое надгробие с двумя греческими эпитафиями монахине Елене и Тамгану 819 г. беломраморный столб с синими жилами, сверху обломанный, высотой 1.47 м и диаметром ок. 0.42 м) было впервые издано Л. Вакселем, но с ошибочным написанием Тагман вместо Тамган.

Этот путешественник предположил, что памятник был привезен в Феодосию из Анатолии (ил. 44). Затем столб как стоящий в преддверии главной феодосийской мечети был описан П. И. Сумароковым и Э. Д. Кларком [15], …

[часть текста в первоисточнике отсутствует]

…а как отлепков в малом размере» (терракоты), фрагменты «этрусских» (расписных и рельефных) ваз, 4 «малые вазы лакриматорные, каковые нередко отыскиваются в крымских курганах» (лекифы и алабастры), 1 «лампа» (светильник), более 200 античных монет, найденных в Феодосии, Керчи, Херсонесе, Еникале, на Тамани, а также привезенные из Синопы и Анатолии. Эту опись Феодосийского музея впервые опубликовал В. Б. Латышев, обнаружив ее копию в бумагах президента Академии художеств А. Н. Оленина, но