Отношение греков к воспитанию и образованию детей было удивительным и заслуживающим подражания. Всем коллективом думали о том, как вырастить новое поколение, которое отвечало бы весьма взыскательным требованиям взрослых граждан. Здесь учитывалось все: физическая форма, нравственное состояние, образованность, эстетические вкусы и потребности. Уже с самого раннего детства будущего гражданина должны были окружать красивые вещи, он должен был слышать звуки музыки, ритм стихов, любоваться танцами.

Мастера-гончары и просто умельцы делали игрушки из глины и иных материалов — погремушки, фигурки животных, свистульки (лепные свистульки в форме лошадки и птички найдены в Феодосии; Э. Штерн отмечал, что они производят «раздирающие душу звуки», так что «… приходится жалеть о нервах тех родителей, дети которых владели этими инструментами» [25]). Они немногим отличаются от современных.

Удобным материалом для изготовления игрушек и массы всяких мелких бытовых предметов была кость. Среди костяных вещей из феодосийских находок в данном контексте хочется выделить астрагалы — игральные кости; в зависимости от использования в играх кость соответствующим образом обрабатывали — стачивали, просверливали отверстия [26].

При раскопках в городах и некрополях Северного Причерноморья ученые встречаются с разного рода детскими игрушками — фигурками животных на колесиках, повозками, приспособленными для того, чтобы возить их за веревочку, куклами, кукольной посудой. Среди находок А. Бертье-Делагарда интересна вещица, назначение которой трудно определить: маленькие глиняные сосудики с тремя ручками каждый, от руки прикрепленные к трубчатому глиняному кольцу. Не детская ли это «посудка»?

Когда мальчику исполнялось семь лет, его отправляли в начальную школу (девочек обычно учили чтению, письму, счету и рукоделию дома). Школы были частными, со временем появились и государственные (надпись II в. н. э. на известняковой стеле из Керченского музея называет имя заведующего, вероятнее всего, именно государственной школы. — КБН. 706). Обучали грамоте, арифметике, много внимания уделяли музыке и спорту. Сначала учились писать буквы, затем слоги, отдельные слова, наконец, целые фразы.

Для удобства запоминания букв использовали, мы бы сказали, наглядные пособия, стараясь превратить процесс обучения малышей в игру. Именно таким пособием был многогранник из глины, покрытый голубоватой египетской пастой, на каждой из 18 граней которого помещено по одной букве древнегреческого алфавита (т. е. не весь алфавит, состоявший из 24 букв)[27]. В. Яйленко предположительно датировал его I в. до н. э. Подобен ему глиняный многогранник из Керчи, на 14 гранях которого представлены только гласные буквы греческого алфавита [28]. Назначение таких игрушек состояло в том, чтобы в процессе игры дети обучались грамоте, — та же цель в более поздние времена и до нашего времени решается с помощью детских кубиков.

Домашние задания ученики выполняли на вощеных табличках и черепках от битой посуды. Такие упражнения донесли до нас находки из северопричерноморских городов — граффити с полными или неполными алфавитами, нередко с ошибками (овладение грамотой — дело нелегкое и трудоемкое). Такие надписи на донышках открытых чернолаковых сосудов представляет феодосийская коллекция из Одесского археологического музея.

Они опубликованы Э. Штерном: в одном случае это 13 букв алфавита (остальные — на отбитой части дна), в центре донышка — буква «капа» (сокращение имени владельца сосуда); во втором — полный алфавит [29]. В обеих надписях есть небольшие ошибки: например, некоторые буквы переставлены местами.

Оба граффити Штерн называет плодом праздного досуга владельцев сосудов, с чем нельзя согласиться: подобных надписей довольно много в Северном Причерноморье, было бы странно, если бы все владельцы сосудов, снабженных алфавитными записями, просто так, коротая досуг, процарапывали буквы алфавита и делали это не совсем умело и красиво. Взрослые люди и так знали грамоту, если что-то и помещали на сосудах, то с определенным смыслом. Ясно, что перед нами ученические упражнения, отсюда ошибки, неуклюжий почерк и довольно большое количество записей алфавитного характера.

Возвращаясь к Феодосии, хочется вспомнить еще об одном граффити, опубликованном Э. Штерном и очень неопределенно им интерпретированном [30]. По краю дна сосуда начертано имя владельца, а в центре донышка в три ряда неумело процарапано множество букв разного начертания и размера, расположенных не в строго определенном направлении, некоторые кажутся просто беспорядочно разбросанными по полю донышка блюдца.

Буквы не складываются в слова, здесь нет и какой-либо алфавитной системы. Штерн заметил, что надпись любопытна «уже по изобилию письменных знаков». Не детская ли это игра? Начертанные буквы могут обозначать начало каких-то слов или цифры (у греков буквы играли роль цифр). Примечательно, что некоторые буквы повторяются по нескольку раз; Если это не игра, то, быть может, какой-то черновик школьника, смысл которого в том, чтобы с помощью условных обозначений, начертанных на черепке, усвоить задание учителя, что-то выучить или подсчитать?

(Справедливости ради нужно сказать и об иных толкованиях сущности алфавитных записей: их иногда относят к области религии, особенно магии, и объясняют это тем, что буквы в представлении древних обладали божественной силой, считались магическим средством [31]. Наверное, правильнее говорить о разнообразных целях, которые преследовали те, кто делал алфавитные записи: часть их была связана с обучением и играми.)