С прекращением международной торговли терялся как основной смысл их существования, так и источник обогащения. Правительство Генуи сразу поняло создавшееся положение и его неизбежные последствия и поэтому в год завоевания Константинополя турками поспешило отделаться от крымских колоний, становившихся вместо источника доходов непосильной обузой, и передало Каффу со всеми подчиненными ей колониями генуэзскому „Банку Святого Георгия». Это было самое крупное в то время акционерное общество, обладавшее огромными капиталами и бывшее своего рода „государством в государстве» Генуи.
Но и эта мера могла лишь на некоторое время затянуть падение Каффы и других колоний, но не спасти их. Банку удавалось посылать иногда в Крым несколько галер с вооружением, солдатами, деньгами и продовольствием. Насколько было печально положение Каффы видно из того, что теперь она сама уже нуждалась в продовольствии, в то время, как раньше снабжала им свою метрополию. Но и эта помощь носила лишь единичный и случайный характер, так как турки все более и более бдительно охраняли пролив. Сношения Генуи с Каффой приходилось уже вести далеким окружным и полнкм опасностей путем через Венгрию и Польшу.
Параллельно с этим около серединьы XV века и Каффе начинают довольно явственно обнаруживаться новые социальные факторы, в значительной степени способствовавшие ускорению ее падения. Это рост классовых противоречий, сопутствовавший чрезмерно быстрому росту торгового капитала. Эти противоречия то выливались в формы непосредственной экономической и политической борьбы, то прикрывались, как это часто бывает, формами национальной и религиозной вражды.
Условия роста торгового капитала порождали прежде всего противоречия интересов не только между торговым капиталом и ремесленным классом и нарождающейся промышленностыо, но и внутри самого торгового капитала. Противоречия эти шли по линии расхождения интересов крупных оптовиков, купцов, ведших непосредственную торговлю с далекими иностранными рынками, и местными более, мелкими торговцами.
Далее, весьма острое расхождение интересов обнаруживалось между собственно торговым капиталом, действовавшим в условиях крайне медленного оборота, и капиталом ростовщическим. При зачаточных еще только формах кредита, при обмене с далекими странами торговый капитал неизбежно нуждался в разнообразной валюте, обладателем которой был в значительной степени капитал ростовщический. Ростовщики и менялы, посредничество которых было необходимо в условиях международной торговли, наживали поистине „ростовщические» проценты и были предметом ненависти как мелких, так и крупных торговцев.
Картину классовых отношений Каффы и подчиненных ей колоний довершает наличие в них, как во всяком международном портовом городе, большого количества ремесленников всякого рода, портовых рабочих, матросов, рабов, и люмпен—пролетариата, это на фоне разнообразнейших национальностей, верований и наречий. Это разноязычность и разноплеменность классового наполнения города способствовала еше большей обостренности классовых взаимоотношений и их запутанности.
Вместе с тем в сельской местности земледельческое население находилось в сильном угнетении помещиками, которые присваивали себе над ним право суда и казни. Напрасно против этого боролись отдельные представители генуэзского правительства. Местные крупные помещики, благодаря взяткам, связям и в Каффе и Генуе, чувствовали себя совершенно независимыми и оказывали иногда даже вооруженное сопротивление органам местной консульской власти, пытавшимся осуществить законные права на помещичьей территории. Угнетенное и крайне эксплоатируемое сельское население, состоящее преимущественно из греков, готов и татар смотрело на падение власти генуэзцев лишь как на возможность облегчить свое положение.
К этому надо еще прибавить, что и самый государственный аппарат в Каффе, его чиновничество, находилось в состоянии полного разложения. Продажность, беззаконние, взяточничество и кумовство являлись характерными для каффского чиновничества и с этими явлениями было бессильно бороться центральное генуэзское правительство.
Такова была картина состояния Каффы в последнюю четверть XV века, ко времени ее окончательного падения. Насколько, было очевидно безнадежно ее положение видно из того, что некоторые из назначенных на должность консулов Каффы и „всей Газарии» отказывались от этой чести и оставались в Генуе.
Наконец, летом 1475 года Каффа была взята турками. Предлогом для турецкого нашествия была жалоба некоторых из татар на неправильные действия каффинцев при назначении татарского начальника. Турецкий султан воспользовался этим незначительным предлогом и отправил к стенам Каффы многочисленный флот. Каффа, почти вовсе лишенная артиллерии, которой было достаточно снабжено турецкое войско, и обуреваемая внутренними раздорами, не могла долго сопротивляться совместным усилиям турок и пришедших им на помощь с суши татар, и вскоре сдалось „на милость победителей». Решающую роль в сдаче сыграло армянское население города.
Часть жителей бежала на кораблях, часть скрылась в горах. Оставшиеся сначала были обложены огромной контрибуцией деньгами и мальчиками для воспитания из них янычарского войска. Затем город подвергся разграблению. Многие жители были истреблены, многие переселены в Константинополь. После Каффы были покорены и другие колонии, при чем дольше всех держался Судак, жители которого долго и мужественно защищались. Для города Каффы настал период довольно длительного упадка, от которого он не скоро оправился.