Еще одно, последнее, свидетельство Полиена — эпизод с родосским военачальником Мемноном (V. 44.1). Этот Мемнон отправил на Боспор к Левкону посла Архибиада из Византия, а с ним Аристоника — прославленного музыканта-кифареда из Олинфа. Кифаред должен был показывать свое искусство, привлекая в театры жителей, а посол тем временем подсчитывать их численность. Мы знаем, сколь велика была в жизни эллинов роль театров: они собирали практически все гражданское мужское население, а на некоторые представления допускались и женщины.

Известные факты из биографии Мемнона вызвали стремление ряда исследователей растянуть военные действия на несколько десятилетий и довести их до середины IV в. В. Блаватский считает, что Мемнон и Аристоник могли принять участие в боспорских делах гораздо раньше: первый — до 366/5 г. (с этого времени он состоял на службе у персидского царя), второй — до 374/370 г. (примерно с это-го времени у него началась служба при македонском дворе)[15].

Некоторые авторы не без основания выделяют в ходе войны за Феодосию два этапа: С. Берстейн, например, первый этап датирует 389—379 гг., когда Гераклея вела большую войну с боспорскими тиранами и вышла победительницей, второй — временем между 370 и 354 гг., когда она отказала Феодосии в помощи по вполне объективным причинам, а феодосийцы не выдержали в одиночку натиска Левкона; Ф. Шелов-Ковеляев связывает первый этап с новеллой о Тиннихе, когда и Гераклея, и Боспор еще не ввели в действие основные силы, второй — с новеллами о Левконе и свидетельством Псевдо-Аристотеля, когда война приняла широкий размах [16]. Вторая точка зрения представляется более обоснованной и логичной.

Итак, разрозненные, анекдотические по характеру сведения античной литературной традиции позволили фрагментаоно проследить ход военных действий и выяснить некоторые детали боспоро-феодосийской войны. Немаловажно, что эти сведения косвенно подкрепляются археологическими материалами: в городских слоях начала IV в. прослеживаются следы значительных разрушений (например, гибель большого здания на Карантине), но уже в середине — конце этого века в Феодосии идет бурное строительство, и в нем оказываются заинтересованными не только жители пострадавшего города, но и сами Спартокиды.

-экотуризм на кубани-

Война за Феодосию стала важным этапом в жизни всех трех принимавших в ней участие государств. Она потребовала большого напряжения сил и финансовых затрат. Надо полагать, ее результатом были гибель многих людей и уничтожение военной техники, в том числе кораблей. И на Боспоре, и в Гераклее в период военных действий происходили серьезные внутренние потрясения. Если Левкои сумел их преодолеть, то для гераклейцев они завершились неутешительно: обострение социально-политической обстановки в городе и затяжная война способствовали установлению тиранического режима (364 г.).

Мы не ошибемся, если выразим уверенность в том, что Феодосия была хорошо подготовлена к войне, укреплена и смогла долго и поначалу успешно сопротивляться более могущественному в военном отношении противнику. Боспоряне же были вынуждены прибегнуть к помощи союзников-скифов, и это позволило им в конечном счете сломить сопротивление феодосийцев, да и то лишь тогда, когда те остались один на один с врагом, без поддержки союзника.

Все это лишний раз доказывает тот неопровержимый факт, что независимая Феодосия была экономически сильным полисом, в ней были живы принципы полисной автаркии, ее гражданское ополчение отличалось боеспособностью. Негреческое население сельской округи поддерживало стремление граждан к независимости. Город пользовался авторитетом на международной арене.

Феодосия потеряла желанную и зорко охраняемую независимость и через столетие после создания Боспорского государства навсегда вошла в его состав. Трудно судить, проявляла ли она позже какие-то сепаратистские тенденции. Известно, что ее экономические связи с Гераклеей не прекратились, напротив, были весьма интенсивными. Нельзя сказать, что гераклейцы не торговали с другими боспорскими центрами, но Феодосии, кажется, традиционно отдавали предпочтение.

С IV в. гераклейские и синопские амфоры, в которых переправлялись вино и масло, в численном отношении преобладают в Феодосии над другой импортной тарой. Этот вывод, сделанный на основании материалов А. Бертье-Делагарда и И. Зеест, подтвердили работы на Карантине 70-х гг. XX в., принесшие 54 экземпляра клейм на амфорах и черепицах семи центров производства, из них Гераклее и Синопе принадлежали 36, а также материалы раскопок 1994—1995 гг. на восточном склоне Карантинного холма — фрагменты синопских черепиц и амфор IV—III вв., гераклейских амфор IV в. [17]