Долгое время среди специалистов и любителей истории не было единогласия в вопросе о местоположении античной Феодосии. Тунманн еще в 1784 г. справедливо полагал, что на ее остатках лежала Каффа [19]. Основываясь на своих наблюдениях, Сумароков считал, что генуэзцы сохранили античные укрепления и прибавили к ним собственные таким образом, что внутри новой крепости оказалась старая, греческая. Обе они сделаны из необработанных плит, снабжены «высокими башнями, воротами и широкими рвами» [20].

Вряд ли можно сомневаться в том, что в Феодосии в античное время были фортификационные сооружения, но вот можно ли было видеть их на поверхности земли в XVIII в.? Очевидно то, что путешественник принял генуэзскую цитадель (находившуюся внутри другой, тоже генуэзской, крепости) за греческую [21]. Однако именно ошибка дала ему повод правильно определить место расположения античной Феодосии.

Через 20 лет Муравьев-Апостол скажет, что древнюю Феодосию «не должно искать на том месте, где стоит новая». Его аргументы: никто из византийских авторов даже не намекнул на то, что Каффа построена на месте древней Феодосии. Он предлагает искать эллинскую колонию «неподалеку оттого места, которое может быть Офтуза, урочище отсюда верст 20 морем», ибо там есть остатки какого-то древнего поселения [22].

Позже мысль о поисках античной Феодосии за пределами Каффы привлекла внимание Спасского, но он не согласился с локализацией путешественника и отметил, что в окрестностях дер. Отузы (современная Щебетовка) действительно сохранились следы прежних селений, но только татарских, сам же обратил внимание исследователей на гору Опук, что восточнее Феодосийского залива, недалеко от Узунларского озера, как на место, не лишенное остатков старины, которые в принципе могут относиться к античной Феодосии [23]. Идею локализации последней на месте Каффы не поддержал также Кларк [24].

Некоторые ученые помещали греческую Феодосию на месте Инкермана. Не вот что написал по этому поводу Зеленецкий: «На месте Инкермана существовала в древности не Феодосия… а город Феодоро» [25]. Значит, причина неверной локализации в схожести имен Феодосии и средневекового города Феодоро. В то же время Демидов, сам того, кажется, не подозревая, предоставил для науки ценные сведения: он писал, что при строительстве дороги к Карантин, было найдено множество обломков расписной керамики и несколько целых ваз с превосходными рисунками. «Мы сами без всякого особенного усилия менее, нежели в час, собрали значительное количество этих достопримечательных обломков» [26]. Разве это не свидетельствует о наличии поселения античного времени в районе Карантина?

Вслед за путешественниками поиски греческого города продолжили люди посвятившие свои занятия исследованиям древностей Крыма. Предположение Спасского о локализации античной Феодосии у горы Опук (кстати, ныне там помещают эллинский Киммерик) вызвало критику Ашика; между учеными завязался спор [27]. Отсутствие надежных свидетельств породило и некоторые курьезы например, кое-кто искал на месте Феодосии античный Херсонес [28]. Организация праздника, а тем более такого как свадебное торжество, дело не из легких. Для того чтобы ускорить и учесть все детали такого масштабного торжества, мы рекомендуем посетить свадебный интернет каталог на www.Solodko-Razom.ru — это масса актуальной информации.

Дюбрюкс убежденно настаивал на необходимости вести поиски античной Феодосии на некотором расстоянии от современной, а Мурзакевич — выше её, у храма св. Ильи, где шла цепь курганов и, на его взгляд, было очень подходящее место для поселения [29]. Между тем Бларамберг, ссылаясь на свидетельства письменных и, главное, вещественных памятников, уже в 1829 г. совершенно определенно помещал милетскую колонию на месте средневековое Каффы; немного позже, в 1852 г., Мюральт предположил, что акрополь античного города располагался на феодосийском Карантине, где обнаружены древние остатки, а холмы, окружавшие город, справедливо отнес к древним погребениям [30].

Сомнения развеялись, когда раскопки Сибирского и Айвазовского принесли богатейшие находки старины, ставшие свиделями активной жизни в античное время на месте Каффы и Феодосии XIX в. Айвазовский заметил: «…все эти открытия доказывают, что древняя Феодосия была на этом же месте» [31].

Уже в конце 50-х гг., ученый мир в целом признал местоположение древней Феодосии на территории современной. А в 80-х гг. Юргевич писал: «Ныне мы знаем положительно где лежали знаменитые в древности города Тира, Ольвия, Танаис, Пантикапей, Феодосия, Херсонес…». Ученый подчеркивал важность находок на Карантине для окончательного определения места распложения античной Феодосии [32].

А что по этому поводу говорили сами древние? Они помещали Феодосию на восток от Херсонеса и таврских земель, а среди боспорских городов она фигурировала первой, если их перечисление велось с запада на восток (Арриан. Перипл. 30; Плиний. Ест. ист. IV. 86; Псевдо-Скилак. Перипл. 68). Между Феодосией и Пантикапеем по морю располагали Киммерик, Китей, Нимфей (Аноним. Перипл. 77; Псевдо-Скилак. Перипл. 1: Помпоний Мела. II. 3).

Страбон определял расстояние от Пантикапея до Феодосии в 530 стадиев (VII. 4. 4), Арриан — в 700 стадиев (Перипл. 30), Плиний — в 77,5 миль (Ест. ист. IV. 87). По современным измерениям это расстояние равно 120 км [33]. Как видно, цифра не намного превышает расчеты Арриана и Плиния и значительно — Страбона даже если исходить из того, что стадий Страбона равен 185 м, то 530 стадиев — это около 98 км). Измерения Страбона и периплов чаще всего совпадают, а в нашем случае разница получается значительная. В чем причина? Может быть, Страбон давал расстояние по суше, а не по морю?

Это предположение напрашивается, если обратиться к контексту, в котором автор определяет интересующее нас расстояние: «За вышеупомянутой горной областью лежит Феодосия с плодородной равниной и гаванью… Затем следует плодородная страна до Пантикапея… От Феодосии до Пантикапея около 530 стадиев; вся эта земля богата хлебом, имеет деревни и город с хорошей гаванью, называемый Нимфей».

В этом небольшом отрывке географ трижды подчеркнул плодородие почв и упомянул деревни, которых, как известно, было особенно много в глубинных районах Керченского полуострова. Кроме Нимфея, ни один другой город на побережье от Феодосии до Пантикапея не назван, да и Нимфей интересует Страбона, видимо, только потому, что там была особенно хорошая гавань. Между тем, другие писатели называли, кроме упомянутых Киммерика и Китея, еще Казеку, Акру, Тиритаку. По современной сухопутной дороге расстояние от Феодосии до Керчи измеряется в 102 км — это почти столько, сколько у Страбона. Далее: некоторые авторы определяют расстояние по морю между Феодосией и Херсонесом Таврическим (Арриан. Перипл. 30; Плиний. Ест. ист. IV. 86) — оно всегда примерно в два раза больше, чем от Феодосии до Пантикапея. И по современным измерениям это 230 км, т. е. вдвое больше.

Иными словами, все источники — и письменные, и археологические — единогласно свидетельствуют, что не было между восточной границей таврской земли и Киммериком сколько-нибудь значительного греческого поселения, кроме того, которое расположилось на западном побережье Феодосийского залива. Это и была античная Феодосия, на развалинах которой позже выросла генуэзская Каффа и Феодосия нового времени.