Разумеется, не все в организации музея было благополучно. Значительное количество найденных в Феодосии вещей, в том числе лучшие, отправлялись в другие музеи. Безвозвратно терялась масса рядовых находок. Большинство античных экспонатов оставалось не определено хронологически, в указателях музея они помещались под рубрикой «Эллинские памятники». То же можно сказать и о вещах последующих эпох. Не хватало и тех небольших средств, которые музей получал на благоустройство и приращение коллекции, реставрацию или хотя бы поддержание в порядке памятников средневековой архитектуры. Слишком многое держалось лишь на энтузиазме и преданности людей, связанных с музеем.

Накопленные до 1917 г. сведения о древней Феодосии еще долго питали ученые умы и давали пищу для оценки ее роли в истории греческой колонизации и истории Восточного Крыма (нельзя не вспомнить труды по северопричерноморской античности С. Жебелёва, В. Гайдукевича, Д. Каллистова). Серию научно-популярных книг о прошлом Феодосии и ее археологических памятниках подготовили сотрудники местного музея [52]. В 1922 г. на заседании Президиума Крымского Совнаркома было принято решение о пополнении фондов Феодосийского музея [53]. Через три года музей был переведен из здания на горе Митридат в бывший дом Айвазовского. С этого времени он стал называться историко-архе-ологическим и включал два отдела: истории древнего мира и истории средних веков. Музей и картинная галерея Айвазовского были объединены в одно учреждение, его возглавил крымский художник, искусствовед и краевед Н. Барсамов. Это оказалось для музея крайне невыгодным, так как все внимание обращалось на благоустройство галереи, а до музейных дел руки часто не доходили. Правда, в 20—30-х гг. сотрудники музея провели разведочные раскопки в феодосийской округе.

С 1936 г. музей получает самостоятельность, в следующем году реорганизуется в Феодосийский краеведческий (ФКМ) с историко-геологическим и историческим отделами. При этом он оставался в доме Айвазовского и уже не вернулся в здание на горе Митридат, где с 1926 по 1941 гг. находилась сейсмическая станция. Коллекция музея пополнялась за счет не только памятников старины, но и реликвий недавнего прошлого. К 1940 г. число экспонатов увеличилось до пяти с лишним тысяч [54]. Значительно расширила фонды музейная библиотека, особенно благодаря дару врача и писателя И. Саркизова-Серазини подлинных документов XVIII в. и более 200 книг, включая редкие издания. Число сотрудников музея было невелико. В отчетах за 1939 и 1940 гг. их одиннадцать: директор, два научных сотрудника, остальные — хозяйственно-технический — обслуживающий персонал. Хронически не хватало средств, выделяемых из государственного бюджета. Для детей более старшего возраста подойдут следующие развивающие игрушки и игры: наборы для сюжетно-ролевых игр и наборы для детского творчества: рисования, лепки и поделок.

Сотрудники музея проявляли заботу об охране и поддержании в порядке средневековой архитектуры города и его окрестностей (в их ведении было более 20 памятников), организовывали экскурсии, выставки, лекции. Феодосийский музей признали «одним из лучших политико-просветительных музеев Крыма». В нем огромное место занимала пропаганда идей марксизма и революционной борьбы. В докладе директора музея, направленном в Наркомпросс Крымской АССР в 1939 г., говорилось в духе времени: «Весь материал политически заострен (даны высказывания Ленина, Сталина, выдержки из истории ВКПб); на фоне Сталинской конституции и решений XVIII съезда ВКПб развертывается отдел соц-строительства», экспозиция «…служит отличным пособием трудящимся для изучения ими на наглядном материале истории ВКПб» [55].

При всем внимании к событиям недавнего прошлого страны старина не забывалась, руководство музея просило местные власти предложить Центральному краеведческому музею выделить из своих фондов в пользу Феодосийского музея материалы по таврам и скифам; план музея на 1940 г. предполагал обследование исторических памятников Феодосии и ее округи, участие в экспедиции Ленинградского университета под руководством И. Бабкова по изучению древних конденсаторов в окрестностях города и следов Асандрова вала; в июле 1941 г. на городище античного времени (то есть на Карантине) должны были начаться совместные раскопки экспедиции ИИМК (во главе с В. Гайдукевичем) и Феодосийского музея [56]. Увы, задуманным исследованиям не суждено было сбыться.

Работа музея на долгие годы прервалась Великой Отечественной войной. Для спасения коллекции лучшие вещи, карты, планы, часть книг, архивные документы (всего 345 наименований — лишь небольшая часть музейных богатств) были упакованы в девять ящиков и 22 октября 1941 г. эвакуированы на Кавказ. Не без досадных приключений в апреле 1942 г. они прибыли в Сочи и помещены на хранение в местный краеведческий музей [57]. Акт об эвакуации от 21 октября 1941 г. перечисляет античные золотые украшения (серьги, кольца, подвески, фигурки, пластины, бляшки — всего 19 вещей), глиняные фигурки (женские статуэтки, головка комического актера, скиф на коне, маска Зевса, голова льва, юноша с собакой, Амур и Психея), краснофигурная и чернолаковая посуда (канфары, амфоры, пелики, чашечки, кувшинчики, детские рожки), бронзовые зеркала, изделия из стекла и мрамора (головка Венеры и женская голова — обе датированы V в. до н. э.), средневековые серебряные и другие украшения (60 вещей).

Опасаясь прихода немцев, сочинцы (директор музея А. Краснов и члены его семьи) спрятали ящики в горном тайнике и таким образом спасли от разграбления. Тем временем музей в Феодосии переживал трудное время: наиболее ценные вещи (из оставшихся после эвакуации) были отправлены в Германию, остаток коллекции размещен в верхнем этаже здания, нижний заняли оккупанты. С февраля 1942 г. музей возобновил работу. Его временный директор П. Заболоцкий вел переписку с немецкими властями, составлял регулярные отчеты о состоянии и работе музея. Посетителями музея в основном стали немецкие военнослужащие. В отчете за март-апрель 1943 г. числилось около 1500 экспонатов, около 2400 античных и средневековых монет, более 3000 книг. Один из документов музейного архива фиксирует пропажу шести терракотовых статуэток, одиннадцати античных монет, двух гипсовых масок Медузы, глиняной маски Диониса, нескольких средневековых вещей (очевидно, в верхнее помещение из нижнего проникли немецкие солдаты). Перед отступлением оккупанты вывезли еще часть музейных экспонатов. Вернуть на родину награбленное удалось лишь отчасти.

В конце войны эвакуированные на Кавказ вещи переправили в Феодосию. В сентябре 1945 г. музей открылся для посетителей. Однако значительную часть бесценных экспонатов ему еще раз суждено было потерять: в 1953 г. высоко-художественные античные и средневековые изделия из золота и серебра отправили в Симферополь (в Крымский краеведческий музей), а в начале 60-х гг. — в Киев, где поместили в Музее исторических драгоценностей (четыре десятка вещей). Суждено ли им вернуться в Феодосию?