В 1818 г. Варфоломея Галлеру сменил карантинный врач Иван Иванович Граперон [20]. Французский дворянин, доктор медицины, он был приглашен в Россию в 1809 г. и много сделал для организации карантинов в Новороссийском крае. С 1810 г. не покладая рук трудился в Крыму, борясь с эпидемиями. Его заслуги в области медицины были высоко оценены российскими властями. В течение 30 лет Граперон заведовал Феодосийским музеем, хотя неоднократно покидал Феодосию по долгу службы. Любил и изучал Крым, собирал материалы по его истории, составлял таблицы, планы, списки монет, делал рисунки, копировал надписи, вел переписку и часто встречался с учеными и любителями древностей, принимал их в своем доме, обязательно водил в музей. В 1847 г. он выехал в Санкт-Петербург по делам медицинской службы, передав на время ключ от музея члену Правления карантина, да так и не вернулся по причине своей трагической гибели.

Всерьез занятые служебными делами и — не без того — собственными коллекциями древностей, и Галлера, и Граперон не имели возможности целиком посвящать себя музею и систематически заниматься его проблемами. Прекращение финансирования музея думой с 1826 г., отсутствие заведующего с 1847 г. ухудшили его положение, сказались на пополнении и обработке материалов. Выход был найден. В 1849— 1850 гг. ведется переписка по поводу передачи музея в заведование члену карантина, корреспонденту ООИД Евгению Францевичу де Вильнёву, надолго соединившему свою судьбу с музеем, активно занимавшемуся археологическими раскопками, зорко охранявшему средневековые памятники города [21].

Еще раньше он поставлял в Общество сведения о новых находках предметов старины в Феодосии. Теперь к ним добавились сообщения о составе музейной коллекции, рисунки и планы древних построек, копии надписей. В 1853 г. в Париже вышла его книга об истории Таврики. Одесское Общество проявляло к музею живейший интерес, принимало меры к сохранению местных памятников, тревожилось по поводу прекращения денежных поступлений для поддержания и умножения коллекции. Забота вылилась в желание взять музей под опеку. Передача его в ведение ООИД засвидетельствована многочисленными письмами и отношениями, датированными 1850—1851 гг. [22]

-Кулинарные рецепты-

Дело о передаче музея рассматривалось местными властями и новороссийским и бессарабским генерал-губернатором графом М. Воронцовым. Одесское Общество намеревалось ежегодно выделять музею по 100 руб. для приращения коллекции. Местные власти назначили из татарского сбора такую же сумму на содержание сторожа и приобретение вещей. Была составлена смета в 204 руб. на ремонт здания музея, де Вильнёву поручено подготовить опись музейных вещей, каковая была составлена в 1850 г. и вызвала благожелательные отзывы Общества. Довольно быстрыми темпами коллекция пополнялась новыми экспонатами. Уже через восемь лет понадобилась новая опись. В ней зарегистрировано более полутора сотен предметов из камня и глины, несколько десятков — из металла, 331 монета [23]. В опись были включены вещи, добытые де Вильнёвом при раскопках феодосийских курганов в 1852 г. и позже.

За 13 лет со времени передачи музея в ведение ООИД его коллекция заметно возросла за счет вновь приобретенных надписей (32), монет(около 600) и мелких вещей [24]. Общество следило за формированием фондов музея и их научной обработкой; из Одессы в Феодосию шли древности и книги. По ходатайству ООИД в 1853 г. начальник Таврической губернии дал предписание феодосийской полиции наблюдать за сохранностью древних предметов в курганах и не позволять частным лицам проводить их раскопки, а через пять лет губернские власти отдали распоряжение о передаче в музей всех памятников, находимых при строительных работах в городе и округе [25].

Общество также попросило Таврического гражданского губернатора предписать феодосийским жителям, строившим дома и проводившим земляные работы, не закладывать в новые постройки камни с надписями, обломки статуй, древние архитектурные украшения, но передавать их в местный музей. Большую переписку между Обществом Российских железных дорог и де Вильнёвом в 1858 г. вызвала постройка Московско-Феодосийской железной дороги. Инженерам было вменено в обязанность срисовывать обнаруженные при работах в Феодосии и ее округе фундаменты древних зданий, а вещи и монеты сдавать в музей. В тяжелые годы Крымской войны Одесское Общество заботилось о сохранности коллекции и здания музея. Заведующему было предложено понадежнее спрятать древние вещи и сообщить, какие он сделал распоряжения по сохранению музея [26].

Не меньшее внимание уделяли члены ООИД и начавшимся в Феодосии археологическим раскопкам. В 1852 г. «для раскопок… и исследования местности вокруг Феодосии был командирован состоящий при Кабинете Его Величества камер-юнкер кн. Сибирский», — читаем мы в уже упоминавшихся «Извлечениях,..». Там же говорилось о раскопках семи курганов, один из которых содержал немало интересных и ценных вещей: глиняные сосуды, статуэтки, медное зеркальце, серебряные и золотые предметы, украшавшие одежду погребенной, монеты. Александр Александрович Сибирский был известен в ученом мире как нумизмат и коллекционер, один из организаторов Санкт-Петербургского археолого-нумизматического общества. Его раскопки в Феодосии вдохновили на новые изыскания художника Ивана Константиновича Айвазовского, получившего от Министерства уделов уже весной следующего года «для археологических близ города раскопок» 1,5 тысячи руб. серебром [27].