Феодосия славилась своими красивыми женщинами. Город-космополит в отношении своих красавиц мог поспорить с любым городом юга; многие чудесные головки и глаза составили бы славу крупнейшему художнику, даже с европейской известностью. Как видно, и редкая красота городских женщин не облагораживала страсти более сильной половины феодосийцев, а разжигала стремления, носившие вовсе не платонический характер.

Кушали феодосийцы сытно. Дешевизна жизни была изумительной. Женатые обедали дома, для холостяков давались «домашние обеды», к их услугам существовали рестораны. Многие предприимчивые мамаши, имевшие взрослых дочерей и жаждавшие скорейшего устройства своих чад, нарочно принимали у себя столовников из молодежи. Состоятельные холостяки и вдовцы имели «экономку», которой вручали ключи от буфета и от собственного сердца.

В феодосийских гастрономических магазинах существовал разнообразный выбор местных и иностранных вин и деликатесов. Большими кудесниками в этой части считались братья Неофиты. Буквально со всех сторон стекались к ним различные яства и изделия Европы, Азии, Африки: бананы, финики, ананасы, устрицы, марсельский коньяк, консервы, фрукты. Было от чего закружиться голове мирного феодосийца! Зачем политика? К чему политика? Пей, кушай, люби и спи!

Так спокойно жили граждане тихого города во времена генуэзцев, находившегося под покровительством св. Георгия. Спокойно жили окраины, безмятежно проходили дни служилой интеллигенции, хорошо опекаемой городской буржуазией. Адвокаты завершали хорошие дела, врачи практиковали, чиновники аккуратно посещали присутственные места, исписывая положенное количество бумаги. Город имел всего 3 аптеки. Одна из них помещалась в двухэтажном домике против католической церкви, а две другие на Итальянской улице. По-семейному отпускались лекарства; особенно в первой аптеке, где провизора-владельца частенько заменяла его прислуга. В аптеке строго следовали мудрому изречению: «Если выздоровеет, то и лекарств не надо, а умрет — и лекарства не помогут».

Врачей считалось немного. На зов не всегда торопились. Покойный доктор Алексеев хоть и имел свой выезд, но выезжал не сразу. Приходилось по нескольку раз молить: «Навестите умирающего». Хирург Пружанский говорил нераздельными звуками наподобие рыканья. На что крепок был нервами мой отец, но и то боялся почтенного хирурга. Грубоват был и «городовой» врач, коллежский советник Муралевич. Когда мне понадобилось удостоверение о здоровье на право поступления в Охтенское механико-техническое училище, мне пришлось обратиться к нему. Вытащив из кармана 50 копеек, я положил врачу на стол, протянул руку за бумагой. Эскулап, грозно глянув на меня, изрек: «Принеси два рубля, тогда получишь». С большим трудом достал я просимую сумму и только через несколько дней мог прийти за бумагой. Большим бескорыстием отличался глазной врач Гофман. Он пользовался исключительной популярностью, население любило окулиста.

Караимская, армянская, греческая и русская интеллигенция держалась обособленно друг от друга, наподобие маленьких колоний. Патриархальные начала еще владели большинством караимской интеллигенции, и представители ее находились в обязательном подчинении у стариков. Они строго придерживались обрядов, посещали религиозные собрания и считались самыми лояльными из граждан. Многие из них переселились с Караимской слободки в город, выстроили себе дома, но тесная связь продолжала существовать между домами, построенными на сохранившихся еще генуэзских мостовых, и модернистскими особняками центра.

Немногочисленные представители армянской интеллигенции слились со своей буржуазией. Они чувствовали себя крепко за широкой спиной Айвазовского. Слава их сородича охраняла права, привилегии и положение. Им незачем было фрондировать, и они считались такими же верноподданными, как и караимы.

Немногочисленной была и греческая интеллигенция. Тесные нити связывали наиболее крупных коммерсантов с их метрополией, с Грецией. Они сохраняли свое подданство и глядели, если не на Запад, то на Юг, мечтая разбогатеть и уехать. Некоторые отсылали своих детей учиться в Германию или в константинопольские колледжи. Греки были истинные космополиты и внушали напрасные подозрения бдительному феодосийскому начальству.