Первый период археологического изучения античной Феодосии, генуэзской Каффы и османо-татарской Кефы носил чисто антикварный характер. Но именно в эпоху детства отечественной археологии было окончательно установлено местоположение античного города, имя которого в новое время унаследовала русская Феодосия, открыты замечательные памятники античного и средневекового искусства и ремесла, по инициативе горожан создан один из первых в стране муниципальных музеев древностей, благодаря которому значительное число памятников археологии юга Российском империи было спасено от уничтожения и вошло в научный оборот.
Начало деятельности Феодосийского музея связано с именами дилетантов, любителей древностей — С. М. Броневского, А. Галлеры, И. И. Граперона и др. Сам факт появления подобного муниципального хранилища, финансируемого за счет городских средств (1811-1826), свидетельствовал о распространении любительских изысканий и коллекционирования древностей [1], о проявлении интереса у части местных жителей к прошлому своего «классического» края. Показательно, что Феодосийский музей стал первым собранием археологических памятников Северного Причерноморья, возникшим «снизу», по инициативе самих горожан, а не по приказу правительства России или администрации Новороссийского края.
|
нумизматика. |
Но из-за невнимания региональных и местных властей и полного отсутствия финансирования его нужд, почти четверть века, с конца 1820-х гг., музей переживал длительный период стагнации и даже деградации, когда документально засвидетельствованы утраты в его фондах. Один из ярчайших деятелей александровской и николаевской эпохи генерал-губернатор Новороссии и наместник Кавказа М. С. Воронцов создал Одесский (1825) и Керченский (1826) музеи древностей, которым он всячески покровительствовал. Однако из-за своей нелюбви к Феодосии генерал-губернатор просто игнорировал сам факт существования феодосийского собрания. Князь обратил внимание на бедственное положение муниципального археологического хранилища в Феодосии лишь четверть века спустя, в 1850 г., и то благодаря неустанным хлопотам Н. Н. Мурзакевича.
Начиная с конца 1840-х гг., влияние Одесского общества истории и древностей явилось решающим во всей деятельности Феодосийского музея. В 1840-1860-х гг. его заведующим был сначала корреспондент, а затем действительный член ООИД Е. Ф. де Вильнёв, деятельность которого контролировал секретарь ООИД Н. Н. Мурзакевич.
Де Вильнёв не был специалистом — музееведом и археологом, но он, судя по документам, достаточно добросовестно относился к своим обязанностям, добился выделения финансирования музею, в годы Крымской войны принял энергичные меры для спасения его фондов, провел первые, методически несовершенные и лишь частично документированные, раскопки городища и некрополя Феодосии, обогатившие местный музей замечательными памятниками античности, генуэзскими, татарскими, армянскими надписями. Е. Ф. де Вильнёву, А. А. Сибирскому, И. К. Айвазовскому, А. Е. Люценко принадлежит честь открытия уникальных памятников боспорской археологии, украсивших Императорский Эрмитаж замечательными образцами античного искусства. Наиболее значимые материалы раскопок уже в 1854 г. были введены в научный