Секретарь Одесского общества истории и древностей предлагал конкретные меры по улучшению музея — «отвести место» во дворе «для расставления древностей», поставить внутри музея каменные скамьи «для расставления надписей, генуэзских гербов и больших сосудов, греческие надписи и барельефы вделать в стены», приобрести два ящика «под стеклами и с перегородками» для хранения монет, оштукатурить внутреннее помещение мечети и вставить стекла, заменить полы, покрытые морским песком, на каменные плиты или кирпич, так как экспонаты страдали от сырости.
Н. Н. Мурзакевич рекомендовал завести сторожа «из отставных унтерофицеров хорошего поведения (плату сторожу принимает на свой счет феодосийский купец Крым)». «Дальнейшее приращение музея местными древностями и монетами общество, по праву «главного надзора за музеем», поручает одному из своих действительных членов или корреспондентов, живущих в Феодосии, — писал секретарь ООИД. — У него должны храниться описи имущества музея, а также ключи от шкафов с монетами и книгами; он же определяет дни и часы открытия музея для публики.
Предоставляемое г. начальником Таврической губ. ведение музеем феодосийскому городскому голове, по моему мнению, должно заключаться единственно в содействии к постоянному улучшению музея как учреждения общеполезного и притом составляющее ученое достояние города. Общество со своей стороны может оказать Феодосийскому музею свое полезное содействие, уделив из дублетов своих монет некоторое количество, а дублетами книг историко-археологического содержания положить начало библиотеке» [167].
Уже после отъезда из Феодосии в Керчь секретаря ООИД начальник Таврической губернии Г. В. Жуковский сообщил генерал-губернатору Новороссии П. Е. Коцебу, что феодосийский городской голова С. Крым «ходатайствует о передаче ему вышеупомянутого музея в полное его ведение без всякого участия заведующего этим музеумом надворного советника де Вильнёва и без внесения по сто рублей ежегодно, определенных на содержание музеума, и что, по отзыву Крыма, секретарь ООИД действительный статский советник Мурзакевич, в бытность свою в г. Феодосии, нашел такую передачу возможною и по совещанию с ним уже приступлено к некоторым перестройкам и к увеличению музеума, а также с целью обогащения его [музея. — И. Т.] приглашены к участию все любители древностей из общества г. Феодосии», о чем Одесское общество было поставлено в известность письмом управляющего канцелярией генерал-губернатора от 30 октября 1864 г. [168]
|
купить форд мустанг бу. |
На следующий день, 31 октября 1864 г. ООИД уведомило новороссийского генерал-губернатора, что с 17 октября хранитель музея попросил отставки — «по достаточным обстоятельствам» Е. Ф. де Вильнёв вынужден был сложить с себя обязанности заведующего музеем и оставить службу, поэтому общество просило его наградить за заслуги в деле сохранения феодосийских древностей (ил. 224) [169].
Видимо, решение об отставке было вызвано не столько состоянием здоровья Е. Ф. де Вильнёва, сколько прекращением финансирования музея и конфликтом заведующего и Н. Н. Мурзакевича с городским головой С. Крымом, не предпринимавшим реальных шагов для улучшения положения феодосийского хранилища древностей и настойчиво пытавшегося вернуть музей в ведение города.
Новороссийский и бессарабский генерал-губернатор П. Е. Коцебу в отношении к председателю Императорской Археологической комиссии графу С. Г. Строганову от 2 декабря 1864 г. № 328 ходатайствовал «о денежном пособии и вознаграждении» де Вильнёву «за усердную работу» в Феодосийском музее и «на поприще археологии» в течение 15 лет «безупречной службы». С. Г. Строганов, в свою очередь, запросил мнение о де Вильнёве у директора Керченского музея древностей А. Е. Люценко, который знал Евгения Францевича более 10 лет и в рапорте графу от 12 февраля 1865 г. охарактеризовал его как «образованного, трудолюбивого и благонамеренного» человека. «Де Вильнёв — большой любитель археологии и несколько известен изданием на французском языке в ливрезонах [170] живописного и исторического альбома замечательнейших памятников Крымского полуострова.
Главная заслуга его, по части археологии, состоит в том, что с 1849 г. по настоящее время он заведовал, под надзором Одесского общества истории и древностей, Феодосийским музеем, прилагая всевозможные старания не только к сбережению находившихся в нем памятников, но и к приращению их, без всякого за то вознаграждения. <…> [171]
Феодосийский музей древностей помещается в бывшей турецкой мечети. Он основан прежде Керченского и служил некогда хранилищем древних вещей, открываемых как в Керчи, так и в Тамани. К сожалению, я не был в нем с 1857 года и потому не могу судить о последних приобретениях де Вильнёва. Впрочем, их видели г. Жиль и секретарь Одесского общества истории и древностей <…>» . Ходатайство было подкреплено письмом Феодосийского центрального карантинного правления на имя А. Е. Люценко от 5 февраля 1865 г. и частным письмом к А. Е. Люценко самого Е. Ф. де Вильнёва, который объяснил причину своего ухода со службы (мочекаменная болезнь) и просил ходатайствовать о награждении его орденом Св. Станислава 2 степени [172].