Если древнегреческие надписи к тому времени уже были изданы в трудах Е. Е. Кёлера, Д. Рауль-Рошетта, И. А. Стемпковского, И. П. Бларамберга, Ф. Дюбуа де Монпере, П. И. Кёппена, А. Бека и др., то средневековые и более поздние эпиграфические памятники на восточных языках в большинстве своем остались не введенными в научный оборот из-за отсутствия в то время в ООИД специалистов-востоковедов — В. В. Григорьев уже к тому времени покинул общество, а А. Ф. Негри не являлся ученым.
Скорее всего, и качество копий надписей, снятых феодосийскими краеведами, вызывали сомнения Н. Н. Мурзакевича, поэтому тогда эти материалы остались не востребованы. Историей крымских армян и армянскими древностями занялись духовные лица армяно-григорианской церкви, которые могли читать древнеармянские надписи [86]. Это поселившийся в Феодосии в 1858 г. архим. Габриэл {Айвазовский} [87], старший брат художника И. К. Айвазовского, избранный действительным членом ООИД, который по просьбе президента перевел списки надписей, представленных в общество И. Карамурзой, и настоятель Феодосийской армяно-католической церкви, священник Херувим, или Херубим Кушнерев (Кушнерянц) [88], член-корреспондент ООИД. Очерк истории и описание древностей Солхата-Старого Крыма, в том числе армянских памятников [89], составил действительный член ООИД и МОИДР Г. И. Спасский.
ООИД выделило К. Ф. де Вильнёву 50 руб. серебром на производство археологических раскопок е Эски-Крыму: «Общество надеется, что под просвещенным надзором вашим в розысканиях надписей, монет и проч., а также при съемке плана местности бывшего Эски-Крыма, местная история получит удовлетворительные результаты» [90]. На эти средства Е. Ф. де Вильнёв планировал провести раскопки сначала весной, затем летом 1850 г.
Наконец, 5 июля 1850 г. он просил общество ходатайствовать перед гражданским губернатором Тавриды В. И. Пестелем обязать власти Старого Крыма помочь ему «воспользоваться дешевой рабочей силой» и указать места, «где под землей могут оказаться руины», а также «испросить» 15-дневный отпуск учителю В. О. Руссену для сопровождения его в Старый Крым. «Что же касается плана Старого Крыма… я не знаю, смогу ли его сделать. Думаю, невозможно выяснить целиком месторасположение этого древнего города», — писал Е. Ф. де Вильнёв в общество [91]. До нас дошел и финансовый отчет де Вильнева об исследованиях в Эски-Крыме от августа 1850 г., направленный в Одессу [92].
-Узнайте, как построить беседку из дерева своими руками пройдя по ссылке-
К. Ф. де Вильнев просил общество добиться у администрации Таврической губернии мер по охране «от повреждений» генуэзских башен города Феодосии (ил. 179-191). Начальник Таврической губернии В. И. Пестель 28 сентября 1850 г. по ходатайству общества сделал «надлежащие распоряжения к сохранению генуэзской цитадели» [93]. На Е. Ф. де Вильнева был возложен «надзор за сбережением изящного памятника XIV в., какова есть генуэзская цитадель» Феодосии. Но местная полиция бездействовала — развалины Франк-азюра оставались складом сена, а предожения де Вильнёва окружить их оградой и учредить пост охраны осталось лишь благим пожеланием [94].
За счет средств феодосийского купца, караима Шебете Хаджи-Симовича в июле 1850 г. был произведен ремонт мечети, в которой находился музей, — за «обновление» мечети ему была выражена благодарность ООИД [95]. Но в январе 1851 г. хранителю пришлось поменять все разбитые камнями оконные стекла и установить ставни, заменить большой висячий замок на двери музея [96], чтобы хоть как-то уберечь здание от местных вандалов. На рубеже 1849-1850 гг. музей пополнился двумя створками двери с древней надписью, где упоминался «царь Армении». Створки были сняты с портала армянской городской церкви Св. Сергия [97] (ил. 87). Копию надписи на двери ранее отправил в Одессу архим. Иосиф (Карамурза) [98].
Из-за отсутствия полноценной научной библиотеки при музее и в городе вообще Е. Ф. де Вильнёв просил секретаря ООИД Н. Н. Мурзакевича прислать в Феодосию описание античных монет Т. Э. Мионне или любое другое пособие по нумизматике на французском языке с целью разбора и описания нумизматического собрания музея [99]. Вряд ли это пожелание было выполнено из-за высокой стоимости и редкости каталога Мионне. Н. Н. Мурзакевич прекрасно понимал, что Е.Ф. де Вильнёв, не являвшийся специалистом, просто не смог бы правильно атрибутировать монеты феодосийского собрания.
В рапорте в ООИД от 24 ноября 1850 г. (ил. 192) Е. Ф. де Вильнёв доложил о своем недавнем путешествии на южный берег Крыма, где в Ливадии снял копию греческой надписи с посвящением Кира и Космы Х-ХII вв. на известняковом камне (ил. 193). Этот эпиграфический памятник был найден в погребении, открытом в мае того же года [100]. Затем он сообщил о раскопках в имении г-на фон Деркле, открывшем множество амфор «большого размера и совершенно хорошо сохранившихся». Он предложил обществу попросить эти амфоры у владельца для музея ООИД, с тем, чтобы одна была подарена Феодосийскому музею [101].