Каждый путешественник, который приезжает в этот город, покупает монеты, а музей не может приобрести их из-за отсутствия денег. С небольшими денежными ресурсами мы смогли бы сформировать нумизматический отдел, интересный для истории страны, мы могли бы также производить раскопки курганов, которые находятся вокруг Феодосии». Он обратил внимание ООИД на руины одной из башен генуэзской цитадели — Франк-азюра, превращенной в склады для сена, предложил установить там входную дверь, ключ от которой хранить в музее [66]. Письмо было зачитано на заседании ООИД 23 февраля 1850 г., и с вопросами о «средствах для приращения» Феодосийского музея и о «способах сохранения от повреждения» генуэзской башни решено было обратиться к наместнику Кавказа М. С. Воронцову [67].
В январе 1851 г. Е. Ф. де Вильнёв предложил силами общества организовать в Симферополе подписку для реставрации руин Франк-азюра, и составить подписной лист для нужд музея от имени администрации губернии и ООИД: «Конечно, доход от этой акции не будет значительным, но, добавив его к небольшой годовой сумме, которая, несомненно, будет предоставлена музею благодаря хлопотам общества, мы сможем несколько увеличить наши незначительные ресурсы и расширить свободу действий» [68], В отчете ООИД отмечено: «Общество осведомилось чрез своего корреспондента, что находящаяся в Феодосии генуэзская башня «Franc-Azur» (остаток генуэзской обширной крепости, и вместе с сим прекрасный образец военной архитектуры XV в.) назначена на несоответствующее памятнику назначение, чрез что значительно повреждается; чтобы сохранить эту местную достопамятность, общество ходатайствовало о том у своего почетного президента князя М. С. Воронцова, и его сиятельство сделал тогда же нужные по сему предмету предписания местному начальству» [69].
|
Рулонные ворота и рулонные решетки. |
В письме ООИД 28 февраля 1850 г. к М. С. Воронцову высказана просьба предоставить ООИД главный надзор за музеем, а в случае ассигнования казной 100 руб. серебром на Феодосийский музей поручить «наблюдение за его приращением», так как одной из его целей являлось «удержание местных памятников в музеях Новороссийского края» [70].
В марте того же года общество выделило из своего бюджета для пополнения музея 25 руб. [71] Письменные запросы властям все же возымели действие — 31 мая 1850 г. распоряжением кавказского наместника князя М. С. Воронцова обществу был предоставлен «главный надзор» над Феодосийским музеем, причем на первоначальные расходы было выделено 50 руб. серебром [72]. Этой мизерной суммы было явно недостаточно. Зная бедственное финансовое положение музея, в апреле 1850 г. ООИД вновь обратилось к М. С. Воронцову с просьбой разрешить отпуск по 100 руб. серебром ежегодно на его содержание за счет сумм татарского сбора. В отчете за 1850 г. впервые упомянуто о принятии Феодосийского музея под покровительство ООИД [73].
Министр внутренних дел граф Л. А. Перовский в апреле 1851 г. утвердил предложение общества и разрешил отпуск указанной суммы из татарского сбора, так как музей был признан «ученым достоянием Таврической губернии» [74]. Эта небольшая сумма использовалась на наем сторожа, приобретение древностей, проведение раскопок и поездок хранителя с археологическими целями. Средства поступали в распоряжение Е. Ф. де Вильнёва, которому предписывалось завести приходно-расходную тетрадь, и по окончании каждого года представлять ее «на усмотрение общества» [75].
Еще в октябре 1849 г. ООИД просило Е. Ф. де Вильнёва представить в Одессу подробные сведения о надписях и монетах, хранящихся в местном музее, а также скопировать древние надписи Старого Крыма, Феодосии и «в других местах», что было им исполнено в январе 1850 г. За представление копий лапидарных надписей [76] в Одессу 1 марта 1851 г. он единогласно был избран действительным членом ООИД [77].
В снятии рисунков и копий Е. Ф. де Вильнёву помогали учитель Феодосийского уездного училища В. О. Руссен [78] и настоятель армяно-католической церкви архимандрит Иосиф (Карамурза; Кара Мурза [79]), избранный корреспондентом ООИД 30 ноября 1851 г. [80] (6 голосами «за» и 1 «против»), за что общество выразило феодосийским краеведам благодарность [81].
Общими усилиями они скопировали в Старом Крыму и Феодосии древние надписи («греческие, арабские, армянские и еврейские»), выполнили три рисунка турецкой мечети в Феодосии, собрали древние монеты и составили план местности в районе Эски-Крыма, которые были представлены в ООИД при письме от 14 ноября 1850 г. Решением общества эти материалы 12 декабря 1850 г. были переданы в издательский комитет для публикации в 3-м томе его «Записок» [82], но опубликованы не были.
Известно также, что с помощью штатного смотрителя Феодосийского уездного училища И. П. Белимова ООИД приобрело список арабской надписи 1314 г., скопированный учителем татарского языка Анепи Челеби в мечети в Старом Крыму. Перевод надписи выполнил вицепрезидент А. Ф. Негри [83]. Издавший перевод Н. Н. Мурзакевич предположил, что мечеть могла являться первой мусульманской мечетью на Крымском полуострове, т. е. древнейшей в Крыму [84]. Учитель татарского училища Крым-Хаваджи-Абдураман Чеяеби «доложил» обществу о 16 турецких надписях, собранных в Крыму, а вице-президент А. Ф. Негри занимался их «исправлением» [85].