К концу 1840-х гг. Феодосийский музей древностей, с 1826 г. не получавший постоянных субсидий, необходимых для его «благосостояния и приращения», постепенно деградировал до простого хранилища памятников, собранных ранее. Администрация Таврической губернии по-прежнему возлагала заведование музеем на чиновников Феодосийского карантина, воспринимавших музейную работу как дополнительную обузу к своей основной деятельности. Известно, что на февраль 1849 г. музеем ведал член карантина коллежский советник Иван Михайлович (Казанли) Коцанли [1], который к началу августа 1849 г. скончался [2]. Музей хранил древности: «а) эллинские; Ь) генуэзские; с) армянские; д) арабо-турецкие; е) еврейские»; «наличное состояние музея по смерти Граперона было такое: монет — золотых 1, серебряных — 38, медных — 2227 и 46 разных надписей, барельефов, гербов и проч.» [3].

Новый этап в судьбе Феодосийского музея связан с деятельностью Одесского общества истории и древностей (ООИД) [4], созданного в 1839 г., которое взяло это собрание под свою опеку. Первоначальной причиной пристального внимания одесских антиквариев к феодосийскому музею стал нереализованный эпиграфический проект. Еще в 1823 г. И. А. Стемпковский, много сделавший для изучения древностей юга России и похороненный в часовне на горе Митридат в Керчи (ил. 172), высказал мысль о необходимости создания полного свода всех «палеографических» (т. е. эпиграфических) памятников Северного Причерноморья [5], для составления которого необходимо было провести первоначальный учет, сбор в музеях (по возможности) и копирование всех известных на то время лапидарных надписей. Неотложность принятия мер к охране и копированию эпигра фических памятников Тавриды осознавалась и в Петербурге — в 1839 г. министр финансов Е. Ф. Канкрин поручил советнику Таврической казенной палаты, впоследствии корреспонденту ООИД И. С. Андреевскому собрать сведения относительно «древних письменных памятников» в Крыму [6].

ПочемуТак — Сайт о самом интересном и невероятном.

Один из членов ООИД, известный ориенталист В. В. Григорьев [7], уже в 1845 г. покинувший общество из-за конфликта с Н. Н. Мурзакевичем [8], занялся изучением античных, генуэзских и татарских памятников [9].

Идею создания свода надписей поддержало и Одесское общество истории и древностей: 18 декабря 1846 г. ООИД постановило напечатать за свой счет в одной книжке списки «всех эллинских надписей, кои теперь хранятся в музеях Керченском, Феодосийском, Одесском и других местах, наконец, и в самом обществе», «распределив оные, буде можно, хронологически», и принять меры «к сохранению всех находящихся в Новороссийском крае и других местах эллинских и римских надписей» [10].

Копированием уже известных надписей занялся его секретарь, историк Н. Н. Мурзакевич (ил. 173), впервые побывавший в Феодосии еще в 1836 г. с целью сбора материала для магистерской диссертации о генуэзских поселениях в Крыму [11]. Его книга была опубликована еще до официального открытия общества, на средства, выделенные М. С. Воронцовым. В ней поднят вопрос о необходимости охраны древностей юга России. В мае 1838 г. историк подал генерал-губернатору особую записку, получившую благожелательный отклик Воронцова, с предложением о скорейшем снятии планов и фасадов, копировании и издании мусульманских и генуэзских архитектурно-археологических и эпиграфических памятников Крыма. «Время не щадит памятников, и потому должно спешить их спасать», — резюмировал антикварии [12].

В протоколах заседаний и отчете ООИД упомянуто, что Н. Н. Мурзакевич летом 1847 г. по поручению вице-президента общества вновь посетил Феодосию, Керчь, Тамань и восточные берега Черного моря и представил обществу списки надписей Феодосийского музея (ил. 47, 133, 136, 137, 141-143, 147, 154, 159) для планируемого, но несостоявшегося издания «Полного собрания эллинских надписей, открытых в Ольвии, Херсонисе, Феодосии и Керчи» [13]. Отчет о его поездке 11 сентября 1847 г. был передан в издательский комитет ООИД [14].

Побудительными мотивами для подготовки свода стало то, что «значительная часть эллинских надписей, разновременно открытых в Новороссийском крае, хотя и помещена в известном издании ученого Августа Бёкка…, однако ж книги сии, по дороговизне и отдаленности места, не для всякого любителя доступны; потому они по большей части неизвестны.

Общество, желая облегчить и доставить как любителю древностей, так и всякому образованному путешественнику возможность пользоваться подобным собранием, предположило сделать небольшое по формату и недорогое в цене издание, и для сей цели определило: списав и собрав все известные в Новороссийском крае эллинские надписи, издать для употребления желающих.

Списки 49 надписей, хранящихся в музеумах Феодосийском, Керченском, а также и в Одесском, уже доставлены обществу секретарем. По собрании всех надписей сполна, общество приступит к изданию» [15]. Среди документов общества определенную ценность представляют материалы к этому не осуществленному изданию [16], прежде всего копии как известных, так и утраченных и до сих пор неизданных античных и средневековых лапидарных памятников, в том числе хранившихся в Феодосийском музее. Следует отметить небрежность многих списков к корпусу надписей, выполненных краеведами — из-за незнания классических и восточных языков в ряде надписей дилетантами зачастую неправильно поняты или пропущены целые строки.