Относительно Мамаевой гробницы, оная в расстоянии за версту от города Старого Крыма, по дороге из оного ведущей в Феодосию; по правую сторону за четверть версты при сей гробнице виднеются остатки строения, куда приезжают татары для поклонения» [189].
Сам Петр Иванович попросил армянского писаря при ратуше Хачадуша-ага-егова скопировать и перевести армянскую надгробную надпись (ил. 82), стоявшую при входе в алтарь монастырской церкви Св. Георгия, как именовали тогда один из храмов монастыря Сурб Хач, так как монастырская братия в составе «четырех старых армян» назвали ее старейшей [190].
В местечке Карагоз, в 17 верстах от Феодосии и в 1 версте от дороги из Криничек в Феодосию,тП. И. Кёппен отметил одну из «древнейших» мечетей, зарисованную Ф. Дюбуа де Монпере (ил. 83) и В. О. Руссеном (ил. 84). Петр Иванович упоминает также о старом вале (окопе) и «гробнице с готическим сводом» — остатке мавзолея Гиасс-эдин султана, сына хана Килай-Темира, построенного из тесаного камня и татарской надписью 1454 г., о которых писал еще П. С. Паллас [191]. «Мечеть четвероугольная. Длина оной и ширина внутри по 15 шагов. Надписи никакой нет. Свод поныне (14 ноября 1833 г.) весь цел. Из окон некоторые заложены кирпичем. Минарет из тесаного камня, превосходныи. Следы окопа поныне приметны» [192].
Прибыв в Феодосию, 22 ноября 1827 г. путешественник остановился в немецком трактире [193], 26 июня 1829 г. — «в довольно опрятном трактире» [194], а в 1833 г. — в гостинице «Париж». П. И. Кёппен «не мог не пробежать город, который по положению своему и опрятным домам и зданиям весьма привлекателен»; Феодосийский карантин он назвал «одним из лучших в России» [195].
Утром 16 ноября 1833 г. П. И. Кёппен отправился осматривать феодосийские фонтаны, записывая в каждом температуру воды. Им описаны четыре фонтана — в карантинном предместье, Александровский на Воронцовской улице, близ дома градоначальника и городского сада, в татарском форштадте. «Не определены мною фонтаны: 5) фонтан бульвара, к коему вода проведена от немецкой колонии Пашабах… 6) фонтан при доме покойного доктора Шмидта». В тот же день он ездил к мысу Киик-Атлама в 6 верстах от города, а на следующий — через Коктебель в Отузы (24 версты от города) [196]. Д. С. Лихачев отмечал, что Флоренский сложился в среде слияния европейской и народной культуры, культуры светской и церковной.
В нижней части долины, «поотдаль от моря», путешественник посетил казацкий кордон береговой стражи, именовавшийся Двуякорным и располагавшийся близ «следов» Двуякорной батареи. Кордон был поставлен у развалин старинной армянской церкви, которая использовалась как конюшня. Скорее всего, это церковь «усекновения… главы Иоанна Предтечи» в средине Двуякорной бухты, на холмистом мысу [197].
Путешественник снял глазомерный план храма (ил. 85) и скопировал армянскую надпись с левой стороны алтаря (ил. 86) [198]. «В то время, как я занимался в церкви списыванием кое-как армянской надписи, которая, кажется, уже была забелена, подошел ко мне казак и спросил, не я ли флота капитан-лейтенант Манганари [199], который по приказанию адмирала Грейга [200] описывает южный берег, и о подании пособия коему ему дано предписание», — записал П. И. Кёппен [201].
«По возвращении в Феодосию я подрядил к себе кадия, от коего надеялся узнать, что содержит в себе сообщенная мне г. доктором Грапероном татарская рукопись (на 34 страницах в 4. [четвертую долю листа. —И. Т.], писанная на лощеной бумаге), которая дана мне была под названием истории Крыма. Но кадий ко мне не пожаловал, не взирая на то, что я приглашал его к себе от имени муфти, давшего мне предписание к татарскому духовенству, об оказании мне в проезде сей всякого пособия по части разыскания древностей крымских». Попытки выяснить у местного армянского священника содержание армянской надписи, списанной в руинах церкви у Двуякорного кордона, также оказались безуспешными.
Путешественнику помог армянский купец, датировавший надпись по армянскому летоисчислениию «1053 г. от Воскресения Христова или 1534 г. от Р. X.» («1833 г. от Рождества Христова = 1282 г. от Воскресения Христова» [202]), и взявший копию надписи на расшифровку. Если датировка купца верна, надпись относится не к 1534 г., а к 1605 г. [203] Отузский кадий Аджи Ассан Аджи Али Оглу помог путешественнику в расшифровке заголовков «рукописной истории Крыма (Теварих)», начинавшейся с 1475 г., которая была привезена П. И. Кёппеном из Феодосии 17 ноября 1833 г. [204]
Законоучитель Феодосийского уездного училища отец Илья предоставил путешественнику список новым и старым греческим церквям Феодосийского уезда, составленный по распоряжению архиепископа Екатерине ел авского, Херсонского и Таврического Гавриила, действительного члена Одесского общества истории и древностей с 1839 г., который издал это описание в сокращенном виде под своим именем [205]. Б бумагах П. И. Кёппена сохранились письмо к нему архиепископа Гавриила от 3 августа 1834 г. с приложением подробной «ведомости о древних греческих церквах в Крыму по уездам Симферопольскому и Феодосийскому» [206] (копия рукой неустановленного лица, заверенная Гавриилом) и его собственноручные «Выписки из ведомости о количестве древних церквей, находящихся в Феодосийском уезде», «в коих богослужие продолжается» и «в коих не бывает богослужений» — из бумаг отца Ильи. Последние дают информацию не только о Феодосии и ее окрестностях, но и о христианских храмах Судака и Керченского полуострова.