В путевых заметках 24-25 ноября 1827 г. П. И. Кёппен описывает свое пребывание в Старом Крыму («Эски-Хырым», средневековый Солхат) и контакты с представителями армянской общины:
«В армянской ратуше нашли холодную закуренную комнату, в коей поневоле должно было пере ночевать. Поутру пожаловало к нам несколько членов ратуши и один из них, видя, что я любопытствую о делах ярмянских, принес мне на показ…книги <…>. В отношении к армянским школам мне сказали, что здесь в Старом Крыму от 40-50 учащихся; (всех домов или семей, причисленных к Старому Крыму, около 300 («болыпа будет, меньше не будет»; — на лицо же не более 100 тут на месте; именно 373; мужеска пола 185). Учитель — дьячок, получает оплату от родителей, в год от 1 рубля и до 10 р. за мальчика. В Карасубазарском училище, состоящем при церкви, более 100 учеников.
Училищем заведывает священник. Там учат и арифметике (здесь нет). Книги армянские получаются преимущественно из Астрахани и Тифлиса. Армянский монастырь во имя Св. Георгия, лежащий от Старого Крыма верстах в 7-ми, основан пред сим за 485 лет (?). Ныне тут имеет пребывание один только архимандрит» [177]. Речь идет об известном армянском монастыре Сурб Хач (Св. Креста) [178], который в документах конца XVIII -середины XIX в. упоминается как монастырь Св. Георгия.
Шесть лет спустя, 13 ноября 1833 г., в Старом Крыму П. И. Кёппен остановился у «секретаря здешней ратуши, отставного капитана Матвея Васильевича Куликова», в сопровождении которого осматривал местные достопримечательности. Путешественник описал «большой фонтан, над коим во время приезда императрицы Екатерины Алексеевны в 1783 г. [так в тексте, правильно — в 1787 г. — И. Т.] построена комната, а под оною бассейн, из коего вода уже вытекала через трубы на площадь», другой большой фонтан, именуемый Белым (Ак-чешме), дома болгарских колонистов, переселившихся в Старый Крым из Болгарии и Румелии в июле 1831 г. в количестве 600 «душ обоего пола», из которых большая часть в августе 1833 г. вернулась на родину из-за неурожая, дороговизны хлеба и наступившего голода (в городе осталось всего 15 «беднейших» семей). Проезжая «близ основания какой-то стены (коей фундаменты были употреблены болгарами для построения домов), мы доехали до развалин, именуемых здесь дворцом Ширинских <…>.
Но чтобы в этом месте был дворец их — сомнительно. Развалины, лежащие, кажется, на ЮВ от города, представляют высокие стены, на коих отчасти еще приметна штукатурка, вышиною аршина в 4, если не более, окружающие какой-то двор. По сторонам оных стояли 4 башни, выдав[ав]шиеся наружу. Ворота были одни. Думаю, что это было какое-либо укрепление, на краю города стоявшее, под коим поотдаль, около 1/4 версты вниз, протекает речка Чуруксу (ныне безводная)» [179]. Много о ремонте на сайте siesta.dn.ua
Кёппеном упомянуты болгары, поселившиеся здесь в 1803 или 1813 г. — 40 или 42 двора, владевшие 1200 десятинами земли (болгарам, переселившимся в 1831 г., землю дать не успели). «Последние следы (основания крепостных стен) разобраны болгарами…» — записал путешественник [180].
«Мы поднялись на находящуюся с северной стороны города возвышенность (Нагайлы-оглуоба), коей высшая часть представляет и поныне явно приметные следы укрепления, за коим пролегает древний ров, который, как видно, был очень глубок и влево на В продолжался до города, Отсюда, мимо развалин греческой церкви, мы возвратились домой. Выше Криничек есть развалины армянской церкви <…> На Таз-Агермыше была некогда греческая церковь <…> Над воротами, ведущими в ограду русской церкви в Старом Крыму означено лето 1468 (ил. 75) <…> Снаружи над теми же воротами беломраморный камень отличной резьбы» с генуэзскими гербами — «стоящий лев вправо и стоящий лев (или вздыбленный конь) влево» (ил. 76) [181].
Те же генуэзские памятники были описаны Г. И. Спасским [182] — археолог отметил, что в ограде православной церкви Успения Богоматери, занявшей место бывшего армянского монастыря того же имени (после прибытия Екатерины II был превращен во дворец, сгоревший в 1825 г.), было «разбросано множество могильных камней, с иссеченными на них фамильными гербами и надписями генуэзцев, также с надписями армянскими. К сожалению, те и другие не могут уже более служить указателями самих могил <…>.
Над каменными воротами, пристроенными к ограде: с наружной стороны иссечен генуэзский герб, а с внутренней вставлена икона, изображающая Богоматерь с Предвечным Младенцем, перенесенная сюда, как сказывают, из древней армянской церкви… На иконе заметна почти изгладившаяся надпись» [183]. Эти генуэзские памятники были изданы спустя 30 лет В. Н. Юргевичем (ил. 77-78) [184].
Далее П. И. Кёппен описывает фонтан Тат Аи вас чешме к «3 от дачи Старокрымской и к С от дачи Старокрымского монастыря», на летней даче англичанина Артура Юнга (по межеванию 1812 г.), добавляя, что «Аи Вас есть Св, Василий, но следов церкви там не назначено» [185].
«Одна из могил между Старым Крымом и Феодосиею именуется поныне Мамаемою могилою или Мамаевым курганом» [186], — отметил путешественник и позднее включил этот топоним в свой список «известнейшим курганам России» [187]. Некто господин Куликовский из Старого Крыма при письме от 27 января 1834 г. прислал П. И. Кёппену копии ряда армянских надписей (ил. 79-82), находившихся в армянском монастыре Св. Георгия, ныне известном как Сурб Хач, а также сведения о местных древностях: «… Сии манускрипты писаны на древнем армянском языке, которого в нашем полуострове никто настояще перевесть не может, кроме известного по части древней армянской словесности, служащего в иностранной коллегии переводчика коллежского советника Александра Макарьевича Худобашева [188].