Если однажды вам придется посетить Симферополь, я настойчиво посоветую вам остановиться в гостинице «Санкт-Петербург», так как из всех гостиниц столицы Крыма здесь меньше всего вшей, а вино все-таки сделано из винограда.
В первый же вечер моего прибытия я спускаюсь в ресторан гостиницы. Здесь все так, как и должно быть: на белоснежных скатертях разложены приборы и хрустальные бокалы, официанты вежливы, а запахи привлекательны.

Я присаживаюсь за центральный стол справа от молодого крепыша с густой белой бородой и наивным детским взглядом голубых глаз. Он ест с большим аппетитом, этот русский. Напротив меня за огромным букетом из искусственных цветов сидит армянин из Карасубазара. У него лицо безукоризненной красоты, но это – потухшая красота мавританского фонаря в яркий полдень. Во взгляде этого человека нет ни одной искринки.

Рядом с молодым агрономом черкесом я замечаю бывшего выпускника школы Магарач старого смирниота с пышными усами. Из всей этой компании он лучше всех говорит по-французски. Зовут его Эпаминондас. Вскоре беседа между представителями разных национальностей оказалась всеобщей. В основном, они говорят по-русски, но иногда в мою честь переходят на французский.

Смирниот и армянин дважды посещали Париж, и когда последний вспоминает об Эйфелевой башне, он так закатывает глаза, что, кажется, хочет еще раз измерить ее своим взглядом. В этот момент я замечаю, как Эпаминондас нервно заправляет салфетку под свои усы и загадочно улыбается с видом сатира. Час беседы с такими милыми сотрапезниками подтвердил две вещи, которые я заметил еще раньше.

Во-первых, все эти дети Востока в наших узких западных костюмах, сшитых по последней парижской моде, выглядят, как ряженые. Эту одежду они воспринимают, как форму нашей современной цивилизации. В этих своеобразных модных современных костюмах их грациозные и яркие жесты выглядят слишком преувеличенными. Кроме этого, полнота, так часто встречающаяся у караимских, греческих и армянских женщин, принимает особо уродливые формы в наших приталенных жакетах и узких корсажах. Если бы все эти люди обладали бы соответствующим вкусом, они бы немедленно вернулись к своим национальным костюмам, скрывающим полноту и смягчающим резкие жесты.

Во-вторых, что касается французского языка, то все здесь говорят на нем грамматически правильно, однако допускают такие вольности в отношении соответствия слова его истинному значению, что могут сбить с толку любого непосвященного француза. Не думайте, дорогие земляки, что такие старые слова, как религия, кокетство, чистота, супружеская верность, аристократия, благородство, честность, вино из Бордо, масло из Прованса, сыр Грюйер и т д, здесь значат то же самое, что и во Франции. Если вы не поймете этого, то понесете большой урон, как в материальном, так и в моральном смысле, не говоря уже о вашем здоровье…

Ложусь спать пораньше, так как завтрашний день намереваюсь полностью посвятить прогулке по Симферополю.

В том месте, где сегодня расположена столица Крыма, ранее располагалась одна из крепостей, построенная скифским вождем Скилуром по линии Балаклава-Феодосия для укрытия в случаях отступления, особенно, во время вылазок херсонеситов.По Страбону, главными крепостями считались Хаб (в окрестностях Судака и Феодосии), Палакий (Балаклава) и Неаполис или Кременчик (по-татарски), расположенный в двух верстах от Симферополя недалеко от предместья Петровское.

Позже, при ханском владычестве, Симферополь, прозванный татарами Ак-Мечетью, стал резиденцией Калги-Султана. Этот персонаж, считавшийся вторым после хана, обычно избирался из рода Гиреев. Он жил в просторном дворце среди деревьев и фонтанов на левом берегу Салгира. В наше время от этого дворца, так же как и от древнего Неаполиса, остались лишь остатки фундамента и источник, используемый сегодня для водоснабжения города, так как воды Салгира в черте города превращаются в то же, что и Сена в Париже.

В наши дни главный город Крыма состоит из древней Ак-Мечети и европейского города Симферополя.