На этот раз мы отправляемся на север и пересекаем участок степи для того, чтобы вернуться на Симферопольское шоссе. После дождя наше продвижение сильно затруднено. Лошади утопают в грязи, при каждом повороте колеса на него налипает все больше и больше кусков мокрой земли. Несколько раз из-за этого экипаж останавливается, и кучер вынужден очищать обода от налипшей на них грязи. Как бы то ни было, проехав деревни Буйянк-Чебки и Кучук-Чебки, мы попадаем, наконец, на шоссе, по которому двигаемся уже до самого Симферополя.

Неожиданно вновь пошел дождь, вернее, самый настоящий ливень с порывами ветра, проникающего даже под капот моего экипажа. Необходимо сделать остановку, так как по широким складкам тулупа моего бедного кучера стекают настоящие потоки воды. Как раз в этот момент мы проезжаем Мамут-Султан, последнюю почтовую станцию перед Симферополем. Воспользуемся этим!

Почтовая станция в Крыму, обычно, представляет собой более или менее побеленную комнату, обставленную скромной, жесткой мебелью эпохи Николая Первого из красного дерева, обитого черной клеенкой. В углу перед святой иконой горит ночник. На стене висят расценки пошлин на лошадей и экипажи вместе с инструкцией о борьбе с филоксерой. На конце стола, скрепленная большой красной печатью, лежит книга жалоб пассажиров.

Невозможно представить себе чувство удовлетворения и благодарности, с которым ты встречаешь на своем пути эти простые убежища, как и летом, когда тебя внезапно застает гроза, так и зимой после того, как ты, проведя всю ночь в степи при ослепляющей ледяной метели, с обмороженными ушами, с замерзшими усами, с потерявшими всякую чувствительность ногами попадаешь, наконец, в это хорошо протопленное помещение, где тебя всегда ждет кипящий самовар. Какое блаженство ты испытываешь, попивая чаек и прислушиваясь к буре, не способной более ни достать тебя, ни поколебать огонь перед святыми иконами, хранительницами этих приютов.

Дождь быстро прекратился, и выглянувшее солнце позолотило оставшиеся капельки. Не успел я еще выкурить и одной сигареты, как уже появился мой промокший, как губка, кучер, и мы продолжили свой путь. Воздух свеж. Повсюду распространяются весенние запахи, а на ярко синем небе проплывают серые паутинки оставшихся облаков.

Вскоре нам повстречалась деревня Мамут-Султан, давшая название почтовой станции. Ранее эта деревня принадлежала одной знатной татарской семье, а теперь она является собственностью князя Долгорукого. На фоне зеленых берегов Салгира среди белоснежных домиков выделяется мощный минарет татарской мечети.

Немного дальше, почти на одной линии с Мамут-Султаном расположена еще одна татарская деревня Эски-Сарай, или «старый замок». Наше внимание привлекает старая крепость, состоящая из четырех очень высоких стен и четырех башен по углам. Некоторые приписывают это сооружение генуэзцам, что мне кажется менее правдоподобным, учитывая удаленность от побережья.

Другие предполагают, что здесь была загородная резиденция крымских ханов, что, на мой взгляд, учитывая плодородность почвы и остатки мечети, выглядит более правдоподобно. Наконец, есть версия, что ранее здесь располагался ханский монетный двор, позднее перемещенный в Феодосию. И, несмотря на то, что последняя гипотеза вполне вероятна, я склоняюсь к мнению о загородной резиденции, которая, судя по старинным картам, располагалась где-то в этих местах под именем Султан-Сарай.

Мы находимся всего в нескольких верстах от Симферополя. Здесь Салгир очень близко подходит к шоссе, и за частоколом деревьев иногда проглядываются постройки частных владений. Слева от нас тянется беспрерывная линия низких известковых гор. Здесь очень много окаменелостей, сквозь которые пробиваются полевой вьюнок и желтая алканна. Вскоре эта линия прерывается мощной скалой, Салгир уходит куда-то в сторону и появляется город Симферополь, куда мы въезжаем со стороны деревни Петровской.