Я покидаю порт и возвращаюсь на Итальянскую улицу. С тех пор, как она утратила свой восточный колорит, в ней осталось мало привлекательного: обычные магазины, продавцы- караимы в своих зимних тулупах, несколько русских офицеров с военной выправкой, которые под этим холодным небом всё же скучают по своим северным гарнизонам; дамы и молодые девушки, очень симпатичные, не всегда пикантные, одетые по последней крымской моде; группа семенящих турок из Трапезунда, прибывших сюда в поисках работы. Напротив красивого здания, строящегося для Азово-Донского банка, я нанимаю фиакр и направляюсь на вокзал, расположенный приблизительно в трёх километрах от города.

По пути я проезжаю элегантный фонтан в мавританском стиле, окруженный тополями, величественные развалины генуэзской башни, клуб, театр, женскую гимназию, государственный банк и дом мэтра Айвазовского, знаменитого русского мариниста, родивщегося в Феодосии и, несмотря на почести и богатство, оставшегося верным своей родине. Поэтому говорить об этом человеке в этом городе- это всё равно, что говорить о Боге в церкви: здесь есть бульвар, улица и фонтан его имени. Без сомнения, в будущем появятся его памятник и статуи, но зная очень хорошо его характер, высоко уважая его талант, я бы хотел, чтобы это произошло как можно позже…

Феодосийский порт, 1896 (авторская иллюстрация)

И вот мы за городом. Где-то пять лет назад прекрасным июньским днем, я уже бывал здесь. Ухабистая дорога возвышалась над дивным пляжем с мелким золотистым песком. На солнечном побережье резвились многочисленные семьи татар и цыган, спустившиеся сюда с соседних окраин. Детишки барахтались в волнах, мужчины возлегали в тени насыпи при дороге, дремлющие женщины с маленькой вишневой курительной трубкой во рту присматривали за длинными выстиранными в море белыми полотнищами, создающими на золотом горячем песке живописные полосатые узоры. Всё это радовало глаз, давало яркое ощущение той свободы и радости жизни, о которых в старой Европе уже и не вспоминают.

Сегодня многое изменилось. На месте исчезнувшего пляжа по широкой насыпи каждый день проходят по направлению к порту тяжелые товарные вагоны. А море можно увидеть только сквозь дым паровоза вдалеке, за двойным парапетом. После километра пути с высоты нового железнодорожного моста справа открывается вид на старый город, а слева на месте нового города расположены грандиозные виллы, новые казармы и, наконец, маленький кокетливый, хорошо обустроенный, но уже тесный для такого города вокзал.

Постройка железной дороги впервые была предпринята ешё сорок лет назад одной французской компанией. Но вскоре по административным причинам работы были прерваны. Феодосийская железнодорожная ветка имеет протяженность 100 вёрст. Она примыкает к линии Севастополь-Симферополь-Лозовая. Было бы слишком смело уже сейчас заявлять о преимуществах этой дороги, однако, можно предположить, что эти преимущества окажутся значительными, судя по тому, как Севастополь, несмотря на императорский указ, отчаянно пытается сохранить свой торговый порт. Очевидным на сегодняшний день остаётся тот факт, что, учитывая подверженность Азовского моря и Керченского порта замерзанию в зимнее время, всё зерно восточной части полуострова свозится в Феодосию, которая удвоила численность своего населения за последние два года. Вот неопровержимое доказательство важности этой железнодорожной линии для Крыма в целом и для Феодосии в частности.

Я возвращаюсь в город и по дороге встречаю повозку, тяжело груженную большими клетками с домашней птицей. Этот неуклюжий транспорт тянут два верблюда, последние потомки тех, кто сопровождал в походах орды Аксак-Темис Индека (Тамерлана). На одной из клеток с вожжами в руках восседает старик; у него такой яркий и очень распространенный в этой части полуострова монголовидный тип лица. Проезжает поезд. Старый монгол провожает его удивленным взглядом. Верблюды останавливаются. Они не менее, чем их хозяин, удивлены видом этого железного зверя, передвигающегося без крыльев, ориентирующегося без помощи глаз. Паровоз исчезает за горизонтом, и старик-монгол, хлестнув своих животных, продолжает степной путь, с улыбкой напевая такую, грустную,грустную песню