Обладание Феодосией и соседними с ней землями обещало принести боспорским правителям огромные выгоды и открыть новые перспективы [1]. Далеко на запад, к самой узкой части Керченского полуострова, отодвинулась бы граница государства, что создало бы условия для овладения всем этим постепенно осваиваемым скифскими земледельцами краем. Привлекала удобная гавань, куда корабли из Средиземноморья и Южного Понта попадали раньше, чем в Керченский пролив; сильно было желание заполучить феодосийский порт.

Не менее важными для Боспора были земли феодосийской округи и соседние лесные массивы. Настораживали и успехи Феодосии: ведь Боспор претендовал на первенство и не желал иметь конкурентов ни в чем, особенно в экспорте хлеба. В общем, «подобно Анапскому полису (Синдику. — Э. П.), Феодосия обладала гаванью и плодородными землями и поэтому могла существовать самостоятельно. Именно благодаря своему географическому расположению эти два полиса были интересны боспорским правителям» [2].

Спартокиды руководствовались и другими, уже политическими, соображениями: они не могли примириться с тем, что по соседству живет и процветает государство с республиканским правлением. Уже одним своим существованием Феодосия неизбежно должна была напоминать о принципах полисной автаркии и свободы. Она также была источником распространения греческих принципов частной торговли, в то время как боспорские правители стремились к монополизации внешнеторговых связей. Известно, что Феодосия приняла изгнанников из Боспора (Исократ. Трап. XVII. 5; Аноним. Перипл. 77).

Аноним выбрал именно этот факт из всех других, касающихся истории города. Кажется, все греки придавали данному событию особое значение, видели в нем важнейшую характеристику города периода независимости [3]. Иногда его называют причиной или одной из причин будущей войны между соседними государствами [4]. В лучшем случае принятие боспорских изгнанников Феодосией послужило поводом, развязавшим руки боспорскому царю.

Таким образом, постепенно развившиеся между Боспором и Феодосийским полисом экономические и политические противоречия достигли к началу IV в. значительной силы и стали угрожать Феодосии потерей независимости.

В начавшейся войне активное участие на стороне Феодосии приняла Гераклея Понтийская. Причину этого объясняют по-разному: одни видят в этом стремление Гераклеи защитить свою апойкию Херсонес от начавшейся боспорской экспансии и подчеркивают давние торговые связи между гераклейцами и феодосийцами; другие убеждены в том, что Гераклея, подобно Боспору, претендовала на плодородные земли феодосийской хоры, при этом вспоминается давнее торговое соперничество между ними из-за влияния не только на Феодосию, но и другие районы — Синдику, Ольвию, Херсонес.

Сомнения нет, гераклейцы стремились проникнуть в Западное и Северное Причерноморье, не случайно еще раньше они основали там колонии Каллатис и Херсонес и активно торговали с этими районами. Их государство было богатым и одним из самых сильных на Понте в военном отношении. Гераклея, однако, нуждалась в хлебе (на землях ее хоры лучше произрастали садовые и огородные культуры, виноград).

-Пляжи Крыма. Феодосийские городские и пригородные пляжи-

Если прибавить к этому тот факт, что ее хора пострадала в конце V в. от действий эскадры афинского стратега Ламаха, то станет ясно, почему гераклейцы делали ставку на северопонтийские рынки и зерновые области Северо-Восточного Причерноморья [5]. Вероятно, здесь столкнулись экономические интересы Гераклеи не только с Боспором, но также с Афинами, ведь Аттика еще в V в. ввозила зерно из Северного Понта, в том числе из Феодосии.

Что же касается защиты гераклейцами Херсонеса, то следует согласиться с М. Максимовой, убедительно доказавшей, что обладание Херсонесом тогда не могло входить в планы боспорских царей: Херсонес отстоял на весьма значительном расстоянии от Пантикапея, был труднодоступен, да и Боспор был не столь сильным, чтобы претендовать на такие отдаленные области, ему еще предстояло расшириться, укрепиться; сам Херсонес вряд ли мог в те времена выступать в роли серьезного конкурента [6].

Защита его входила в планы метрополии в такой же мере, как и защита своих собственных экономических позиций в Северо-Восточном Причерноморье вообще. Гераклейцев устраивала независимая Феодосия с ее хлебными районами и лучшей в Восточном Крыму гаванью.

Груженные зерном корабли шли из Феодосии до Херсонеса, а затем, пересекая Черное море с севера на юг, к мысу Карамбию. Далее попадали в Гераклею, а уже потом направлялись к Боспору Фракийскому (современному Босфорскому проливу).

Таким образом, Гераклея и Херсонес выступали в роли транзитных пунктов, через которые пшеница шла из Северного Понта в Грецию. Естественно, что гераклейцы, как, впрочем, и херсонесцы, рассчитывали на часть вывозившегося из Крыма, в частности из Феодосии, зерна. Они отнюдь не могли быть уверены в том, что присоединение Феодосии к Боспору не скажется на их торгово-экономических связях с этим городом. Но никакими сведениями об участии в войне Херсонеса мы не располагаем.